Хмурю брови для придания серьезности моих слов. Не знаю к чему все это нас приведет, но пока мы вместе определенные правила имеют место быть.
А Моя женщина, вторит он мне, вообще не ходит по клубам и всегда следует за своим мужчиной.
Помигивает и уходит.
Закрываю за ним дверь и иду на кухню.
Глава 10
Вошла в кухню.
Марина в этот момент делала нам обеим кофе, а на столе лежали мои любимые эклеры.
Забавно, если бы не знала какой жестокой может быть эта женщина, решила бы что она заботливая мать, принесшая дочери ее любимое лакомство.
Он показался мне хорошим, начала она разговор.
Обсуждать мою личную жизнь как давние подружки я не хотела.
Будем делать вид, что нам есть, о чем говорить?
Не будь так сурова дочка.
Не люблю, когда она так ко мне обращается.
Ты потеряла право меня так называть.
Я уже говорила тебе, что больше не буду просить прощения, поэтому перехожу к действиям, чтобы доказать, как ты мне дорога.
Дорога. Странно все это слышать из этих уст.
А я каждый раз буду тебе говорить о том, что ты не сможешь этого сделать.
Перестань. Не будь ребенком Ася. Просто скажи, что мне сделать?
А я и говорю, но ты же не слушаешь.
Поставила кружки на стол и села напротив меня. Мы сверлили друг друга взглядами. Я правда не знала, есть ли тут между нами двоими место прощению.
Знаешь, вдруг заговорила она, ты спрашивала у меня о причинах и всяких подробностях, но я не говорила тебе. Сейчас могу сказать. Ту самую правду, в которой даже себе самой сложно, признаться.
Если ты будешь говорить о папе плохое, мы прекратим разговор. Сразу предупреждаю.
Нет Ася, о нем я бы никогда не смогла сказать плохо. Ведь я любила его, хмыкает она. Мне было двадцать два когда я познакомилась с ним.
«А я в этом возрасте потеряла его», пронеслось в моей голове.
У нас было все настолько быстро, что я даже и понять не успела как оказалась беременной. Мы так любили, вдруг всхлипнула она. Я не смотрела на нее, а когда подняла глаза, увидела, что она плачет. Я была после института, а Андрей работал на заводе. Когда забеременела работу найти уже не смогла. С моими родителями мы были не в самых хороших отношениях, а у него была только мама и та умерла вскоре. Пришлось надеяться только на себя. Эта квартира была выдана нам от завода как молодой семье. Самая лучшая на тот момент. И мы были счастливы, ее голос вновь задрожал.
Я слушала не отрываясь. Впитывала каждое слово. Но у самой ком стоял в горле. Не за нее, а из-за нее. Но я так давно не говорила о папе.
Потом родилась ты. И мы она запнулась. Нам Стало не хватать денег. Было очень сложно, да и времена в принципе были для всех такими. Андрея сократили на работе. Квартиру удалось приватизировать до этого и она осталась нам. Он нашел новую, но она не спасала. Устроился на вторую.
Узнаю папочку. Всегда был готов работать, днем или ночью не важно, только бы я не голодала.
Мы стали часто ссориться. Ты подрастала, стало еще сложней. Но и мне тоже хотелось выглядеть красивой, она повернула голову в мою сторону, и я увидела стыд в ее глазах. Мне было всего 24 года пойми, я видела, как другие выглядят, как живут и мне хотелось того же. Я знала, что обижаю его, но я так Я была эгоисткой Ася. Самой настоящей. Потом нам удалось устроить тебя в садик в два с половиной года, и я вышла работать по специальности. Бухгалтером в фирму Вовы.
Ну теперь ясно. Увидела богатого и поплыла к нему.
Мне кажется я даже слышу, как ты обзываешь меня разными словами, но я это по праву заслужила, я кивнула для подтверждения. У нас закрутилось с ним не сразу. Потом мы долгое время встречались тайком. И через время он предложил быть с ним постоянно и окончательно уйти от мужа. Потому что не видел смысла сохранять брак с Андреем.
Ну конечно, и ты не раздумывая согласилась.
Нет я думала. Долго.
О чем думала ты в тот момент? прикрикнула я. Обо мне? Ты предавала нас изо дня в день. Ты ушла от нас в тот момент, как впервые решила, что жить с мужем, у которого недостаточно денегэто сложно, а он прогибается на двух работах, не видит свою дочь и любимую жену. А сложно было только тебе? Как только ты подумала об этом, ты уже была не с нами. Просто искала вариант куда именно уйти. Он старался как мог. Из кожи вон лез.
Слезы душили меня, горло сдавливало от больного кома, но я не могла не говорить.
За все эти годы он не сказал ни одного плохого слова про тебя. Я все ждала, когда он сорвется, но нет. Даже я говорила о тебе зло, в те моменты, когда в школе меня тягали за косички обзывая беспризорницей. Они обвиняли меня в том, что это я виновата, что мама ушла от такой дочери. Что я уродина, недостойна быть дочерью и папа тоже скоро увидит это. Я приходила домой и срывалась на нем. Я годами жила в ожидании, что папа уйдет и оставит меня дома. И однажды я проснусь, а его нет. Как однажды было с тобой. Я была тогда одна, без друзей, лишь отец. И сейчас тоже самое. Я не могу доверять людям, не хочу ждать когда они предадут меня. Решат что я им не подхожу. Ты эгоистка, даже сейчас ты приходишь и говоришь о себе, не думаешь каково мне сидеть рядом с тобой, каждый раз вспоминая о том, что было.
Вытерла слезы и продолжила.
Как ты могла так поступить? Как? О чем ты думала тогда? О ком?
О себе, внезапно выкрикнула она. Я думала только себе. О том, что я буду жить хорошо. Вова согласился иногда давать вам деньги, но, когда я пришла, Андрей сказал: «Спасибо Мариш не нужно, у нас все хорошо». Почему он не сказал? Почему не сказал, что все плохо? Что болен?
Как ты можешь? Не сказал, потому что это была бы последняя капля в океане унижения, что ты развела и топила его там годами. Ты изменяла ему, предавала его до того, как предала и меня, бросив. А он голос внезапно осип, он любил тебя до конца. Я видела в нем эту любовь. Как он брал твое фото из тумбочки и гладил. Не слышала, что он шептал, но он делал это часто. Я не видела еще такой любви. Никогда. Даже если бы ты вернулась он бы улыбнулся и просто сказал бы: "Здравствуй Мариш".
Меня трясло от это несправедливости. Папа не топил себя горем. Он убивался изнутри. В его глазах была тоска. Они лучились только при взгляде на меня.
Уходи.
Марина подняла на меня свой взгляд. Я вскочила из-за стола и закричала, указывая на дверь пальцем:
Уходи. Уходи отсюда. Не хочу тебя видеть. Уходи я сказала, и не возвращайся сюда.
Она встала и медленно прошла мимо меня. Остановилась на пороге и прошептала "Я хотела вернуться. Каждый день после того как ушла, но сама себя простить так и не смогла".
Не ври мне. Ненавижу тебя, сказала в пустоту. Всегда буду ненавидеть.
Побрела в гостиную, легла на диван и стала рассматривать фото на журнальном столике. Я с папой на выпускном. Улыбаемся. Словно не помним бед, словно их не было раньше и не было тогда.
Лгунья. Лицемерка. Она никогда не была достойна тебя пап. Ни единой минуты, потраченной на мысли о ней.
Еще долго я лежала и плакала, проклиная все что было в том детстве, о котором хочется помнить только хорошее, выборочно удалить всю ту грязь, что оставляли после себя другие.
Где-то звонил мой телефон, но я на сегодня, как и предполагала не буду ни с кем разговаривать. Не хочу.
Зачем она приходит? Каждый раз одно и тоже.
Прости папа, но я не смогла как ты. Забыть и не вспоминать плохое. Это обида за тебя. За твои чувства и старания что ты прикладывал к тому, что было не оценено никак.
Уснула всхлипывая, без снов. Просто черный экран.
Меня качали горячие волны. Мягко и бережно куда-то несли.
Я не хотела, чтобы это тепло исчезало. Оно проникало в мою душу и согревало тот холод, что был так долго внутри меня. Заполняло пустоту своим светом. Хотелось улыбаться и нежиться в его лучах.
Волны сменились крепкими объятиями, и я сделала тоже самое в ответ. Обняла и прижала к себе.
Мягкая постель. И уже чьи-то руки прижимают меня, поглаживая по голове. Приоткрыла глаза и увидела мужские ключицы. Сделала вдох и почувствовала аромат того, кого мое сердце встречало улыбкой и радостью. Отстранилась немного и подняла голову выше.
Я рядом, поспи немного, поцелуй в лоб.