Я улыбаюсь, стараясь искренне за них радоваться . Они давно вместе, многое прошли. Так и должно быть. Пусть у них будет большая семья.
Взгляд Златы скользит по стороне родственников. Натыкается на меня. Наши глаза встречаются. Я улыбаюсь еще шире. А затем... видимо, схожу с ума, потому что иначе мои действия не объяснить ничем. Она смотрит на меня, а я зачем-то поднимаю руку и перебираю пальцами. Приветливо здороваюсь.
Боже, я действительно машу рукой жене чувака, с которым спала на мальчишнике?!
Словно обжегшись, Злата быстро отводит глаза, а затем залпом осушает свой бокал. Ого!
Беременные так не пьют,говорю я.Наверное.
Разные есть беременные,подмечает Алексей.На фотографиях она стройнее.
Господи, какая ты сплетница!бурчу я укоризненно.
Сама же слежу за женой Миронова. Предупредительный Данил наливает ей еще вина, и Злата вновь пьет. Точно не беременная.
Лёша смеется и целует меня в щеку.
Невообразимо скучно,шепчет на ухо.Примерно через час все накидаются в хламину, и можно сваливать.
Я киваю. Скорее бы.
Дальше веду себя исключительно хорошо. На запретных персон на смотрю, ни о ком не сплетничаю, но держу ушки на макушке и всё запоминаю. Общаюсь сдержанно и вежливо. Пью мало.
В тот момент, когда мы уже собираемся сбежать, начинаются конкурсы. На первый из них, танцевальный, нас с Лёшей практически силком вытаскивают соседки по столу. Я поначалу смущаюсь, но Алексей выглядит веселым и расслабленным, поэтому тоже приободряюсь. Атмосфера более чем теплая. И я отпускаю себя! Мы с Лёшей отплясываем под самую разную музыку под общие аплодисменты.
Причем отплясываем так резво и зажигательно, что попадаем в финал. Щеки болят от того, как громко и много я смеюсь. Жарко, поэтому выпиваю еще полбокала белого сухого. Голова кружится.
Мариночка, мы с Игорем болеем за тебя!говорит мне Лёшина мама, проходя мимо. Кладет руки на плечи, сжимает.Какая ты замечательная и веселая. Ну просто прелесть!
Меня опять называют прелестью, я сильно краснею и улыбаюсь шире.
Несколько пар, в том числе мы с Лёшей, выходят в центр для финального состязания. Все переглядываются, шутят.
Я настроена любой ценой вырвать победу у тети Ирины и дяди Георгия, у которых сеть аптек по городу, как вдруг отвлекает шум из зала. Чей-то сильный кашель. Детский. Оглядываюсь и вижу маленькую девочку лет трех в чудесном розовом платье, которая чем-то подавилась.
Играет музыка. Ведущий объясняет новые правила. Но кашель малышки продолжается и даже усиливается. Я вновь смотрю за девочкубедняжка захлебывается. У нее начинаются рвотные спазмы. Мама держит ее за плечи, по лицу виднопаникует.
Боже,шепчу я, указывая на девочку.
Музыка резко обрывается. Народ начинает суетиться. К малышке быстро подходит именинник, высокий тучный мужчина, у которого сегодня юбилейпятьдесят пять.
И начинает зачем-то хлопать ее по спине! Да так, что синяки останутся.
Нельзя!протестую я, но никто не слышит.
Ребенок кашляет сильнее, теперь как-то жутко, отчаянно. У меня на глаза слезы наворачиваются. Хватаю Лёшу за руку.
Нельзя, Лёша! Нельзя бить по спине! Еда может глубже опуститься и закрыть дыхательные пути!кричу я.Пусть она дальше кашляет! Лёша, останови его! Он сделает хуже!
Ты уверена?переспрашивает Алексей, мешкая.
Политик действует уверенно, никто не смеет его остановить. Но стоящие рядом женщины меня поддерживают.
Что он делает? Дима пьяный!причитает одна из них.Он ей рёбра сломает. Кто-нибудь, да скажите уже, чтобы перестал!
Лёша быстро идет в сторону девочки, которая после очередного удара по спине замирает, перестав кашлять. А потом, прямо на наших глазах, боже... она начинает синеть!
Меня трясет, из глаз слезы брызгают, застилая обзор. Столько людей, все кричат, к девочке не пробиться! Да я и не специалист по оказанию первой помощи! Один раз Мира подавилась, ее вырвало, и всё прошло. Я так испугалась, что в этот же день пересмотрела все ролики по оказанию первой помощи, которые нашла.
Девочку я больше не вижуее плотным кольцом окружили гости. Но по крикам понимаю, что она не дышит.
Кто-то в истерике звонит в неотложку. Меня бьет крупная дрожь, так страшно! У меня Мира такая же дома. Господи, помоги маленькой. Не допусти страшного!
Через бесконечную, адскую, страшную до истерики минуту народ взрывается новыми криками.
На воздух! Срочно! Разойдитесь, ей нечем дышать!
Я вижу, как Данил несет ребенка на руках в сторону окна, девочка плачет, но дышит! Она дышит! Всё еще бледная, но кожа потихоньку розовеет. Крупные мурашки бегут по моей коже.
От Данила не отстает Злата и еще напуганная до смерти мама девочки.
Они подходят к окну, которое кто-то уже распахнул настежь. Зал наполняется холодным ноябрьским воздухом и колоссальным облегчением. Кажется, я сама впервые дышу полной грудью. Волоски дыбом, между лопаток влажно. Боже, божечки! Всё позади, но остановиться не получается. Плачу навзрыд, слезы струятся по лицу, капают на платье, оставляя грязные черные следы. Все мои страхи по поводу дочки оживают и вцепляются в горло. Когда у меня была задержка и мы с Данилом гадали, беременная ли я, я заявила Миронову, что сделаю аборт. После чего мы крупно поругались.
Я была маленькой и глупой. Казалось, что ранняя беременностьэто конец всему и легче всего от нее избавиться. Данил был жестким и нетерпимым, давил и пугал.
Эти страшные планы еще долго потом преследовали меня. Боже, как я тряслась перед первым скринингом, молясь, чтобы с эмбрионом всё было в порядке после всего, мною пережитого!
А когда Мира вот так же подавилась и начала синеть, я прошла через ад.
Не могу остановиться и успокоиться. Мне душно и плохо. Голова кружится. Гости с облегчением берутся за бокалы. Девочка больше не плачет, а даже смеется.
Ко мне подходит Лёша.
Всё хорошо, Марин,утешает он.
Мне нужно несколько минут. Испугалась. Я к зеркалу. Приведу себя в порядок.
Марин...Он берет меня за руку.
Скоро приду,говорю быстро и убегаю в дамскую комнату.
Бедная маленькая девочка. Вспоминаю ее испуганные глаза, неживое лицои снова плачу. С тех пор как у меня появилась Мира, не могу спокойно смотреть фильмы, где страдают дети. Это за гранью сил и возможностей. А вот так увидеть вживую... Нет, Гран-при за лучший танец сегодня явно не мой.
Умывшись, я решаю позвонить Варе и спросить, как там моя малышка. Но сталкиваюсь с тем, что связи в туалете нет.
В коридоре довольно шумно из-за музыки. Вновь начались танцы. Боже...
Тогда я забираю в гардеробе пальто и выхожу, наконец, на улицу. Свежий воздух мгновенно остужает покрасневшую, словно воспаленную кожу, прогоняет безумные мысли.
На парковке стоит карета скорой помощи. Девочка в порядке, но они с мамой всё же садятся в машину. Наверное, медики посчитали, что необходимо провести обследование.
Я же быстро звоню сестре. Варя убеждает, что у Миры всё прекрасно, присылает несколько фотографий, как они с Егором на диване смотрят мультики. Мируся в футболке с динозавром, хвостик почти расплелся и съехал набок. Она такая милая!
На улице хорошо, в помещение идти не хочется. Желание отплясывать и смеяться лопнуло, как мыльный пузырь. Мне нужно домой. Снять это дурацкое, испачканное тушью платье, надеть удобный костюм. Забраться на диван и обнять дочку. Любоваться на ее идеальное личико, сжимать пальчики, а потом уснуть с ней в обнимку. Чтобы утром проснуться раньше и лежать рядом. Улыбаться. Уже потому, что нам обеим тепло и уютно. Мы вместе. И всё у нас хорошо: есть жилье, работа, кое-какие сбережения. Мы вот-вот встанем и пойдем завтракать чем-нибудь вкусным. Она и я.
Но невозможно так поступить с Лешей. Он надеется на меня. Да и не хочется показаться полоумнойвесь день провела с ребенком, а потом, через два часа после начала вечера, сорвалась домой, потому что... нестерпимо соскучилась?
Скорая уезжает. К крыльцу идет мужчина. Походка быстрая, уверенная. У ресторана довольно темно, но я узнаю приближающегося человека. Это Данил.
Поджимаю губы и просто стою, жду, что он пройдет мимо. Ни ругаться, ни строить из себя кого-то в данный момент не получится. Я всего лишь хочу немного побыть одна.