Тианна РидакПо краю твоей вселенной
Все герои вымышлены, все совпадения случайны.
Посвящается моей маме Наталье, как соавтору идей и самой лучшей подруге на свете!
Предисловие
Так интересно, ты держишь в руках чашку с ароматным капучино, а мне кажется, что моё сердце именно так и излучает свои флюиды. Они похожи на тонкие струи дыма и ты вдыхаешь меня, пробуя каждый раз на вкус, хотя знаешь его давно. Почему так?
Потому что вкус любви всегда приятно ощущать снова и снова, хотя знаешь его наизусть!
Значитя тебя люблю!
Видимо и я, раз решился и прилетел
А может, ты просто влюблён в мои книги? подмигнув спросила Лера и подставила лицо уютному зимнему солнцу, под лучами которого просто приятно было находиться почти не щурясь.
Ты умеешь влюбить каждого в свои иронические детективы, с любой страницы! он сделал небольшой глоток и улыбаясь добавил. Я помню, что написано в аннотации к каждой твоей книги:« Откройте эту книгу наугад, и начните читать любой абзац. Если первые строчки вызовут у вас какие-либо эмоции, то не сомневайтесь, это книга будет вам интересна». А я бы ещё добавилчто, если вдруг вы потеряли вкус к жизни, то один из способов его отыскать, я вам точно подскажу!
Да ты ещё и льстец! Иди ко мне! Вот умеешь ты ответить так, что и непонятно ничего: то ли комплимент, то ли лесть или всё-таки признание в любви?!
А тебе вот так вот прямо в лоб надо, да?! Люблю, жить без тебя не могу!
Конечно!
Глава первая
Лера спешила закончить очередную главу нового иронического детектива и вечно делала ошибки. Приходилось стирать, удаляя иногда по целому абзацу, и заново, и снова Вдохновение или как назвали бы его психологидоминанта, явно требовала новой порции энергии, сродни экстазу. Единственная подруга Леры, как раз таки и была тем психологом, что часто помогала ей выйти из стопора, если привычные методы не помогали. Но звонить так рано было не комильфо, пить спиртное с утра тем более не хотелось, ничего не хотелось
Может просто пора отдохнуть? Сколько я без сигаретдень, два? Как же сложно бросать курить в очередной раз. Куда деть ненужные мысли? В этом сером дыму, что с глубочайшим энергетическим порывом выдыхают мои лёгкие, всегда находятся нужные мысли и именно те слова, что так необходимы А так, даже руке нечего делать и глаз не прищурен, и запахи все сразу стали острее ощущаться.
Кондитерская, на первом этаже, сегодня объявила ванильно-сдобную революцию и Лера готова была сдаться первой, и вступить в ряды сладкоежек, и нырнуть с головой в шоколадный фонтан.
Приезд на этот дивный морской курорт, на презентацию своего очередного бестселлера, хоть и был запланирован, но выбивал её из привычного ритма. А ритм был настолько скоростной, что Лера уже не могла остановиться и просто расслабиться. Она гнала, как будто с горы и без тормозов, чтобы забраться на новую вершину с разгону, без дополнительной помощи. Издательство, с которым она заключила договор, больше восьми лет назад, поставило её в жёсткие рамки и условия контракта не оставляли возможности выбора. Выбор конечно был, выбор есть всегда, но в данном случаеэто был бы глупый выбор, расторгнуть договор, когда до окончания контракта каких-то полтора года. Оставалось лишь немного потерпеть и, как говорится, на свободу с чистой совестью.
За окнами во всю разгорался рассвет, обещая тёплый майский день. Ночью была гроза. Окна гостиничного номера выходи на набережную и было видно как она постепенно начинает оживать, предоставляя всем желающим пробежаться или просто пройтись. От дождя почти не осталось и следа, лишь редкие лужицы поблёскивали под уютными весенними лучами. Воздух пах хвоей с повышенной концентрацией кислорода. Лера встала и распахнула настежь окно. Подняв обе руки вверх, она сладко потянулась и от души зевнула.
Всё-таки есть своя прелесть в том, что бросаешь куритьзапахи весны острее ощущаются, и если бы ещё не эта чёртова кондитерская! Видимо не обойтись сегодня без сладкого, она замотала неодобрительно головой, протестуя собственному эго. И тут новая волна карамельного дурмана, иначе Лера и не могла назвать этот пахучий невидимый дым, окончательно уверила её в желании спуститься в кондитерскую, и наесться сладостей.
Натянув первые попавшиеся джинсы из нехитрого гардероба, что уместился в небольшой чемодан, она мельком взглянула на себя в огромное зеркало. На фоне дорогой мебели и массивного портрета какой-то дамы эпохи ренессанса, Лера смотрелась современным подростком. Светло-каштановые волосы наспех собраны в неопрятный пучок на макушке и заколоты не чем иным, как простым карандашом. Тонкие черты лица в обрамлении высокого лба и слегка вытянутых скул, смотрелись мило и привлекательно, одни только глаза чего стояли. В этом омуте когда-то утонул Руслан, её муж. Радужная оболочка была окаймлена тёмным кольцом, и в этой бездне густой зелёной листвы хотелось раствориться навсегда. Объёмная белая футболка с огромной надписью на груди «Мне всегда 18, остальное стаж» как нельзя лучше дополняла образ. Никто бы и не дал ей больше двадцати пяти, хотя Лере было уже сорок два, а её сыну девятнадцать.
Не в коня корм! сказала она обуваясь и надевая огромные солнечные очки. Интересно, сколько я ещё продержусь в этом весе? Ох, если бы не боли в спине Я наверное уже растолстела бы до размеров большой надувной лодки. И судя по габаритам этого гостиничного номера, то вполне комфортно бы себя тут чувствовала! она впервые огляделась внимательно вокруг и присвистнула от обилия роскоши и комфорта. С владельцем гостиницы предстояло встретиться вечером, на презентации своей собственной книги. Ещё нужно было передать ему увесистый пакет от общих, как оказалось, близких друзей. С Лерой их связывало соседство по даче, с давних времён, когда были живы: и бабушка с дедушкой, и папа. Поколения сменяли друг друга, а семейные традиции оставались неизменными. Дети росли, рожали своих детей, те рожали своих, а дачи стояли и, даст бог, что ещё долго будут стоять, и радовать домочадцев своим теплом, и уютом. Лера не стала уточнять, откуда у её соседей в знакомых владелец огромной гостиницы, а может и не одной, а может и не владелец, а президент какого-нибудь холдинга Да какая разница, если ей нет никакого дела, до этого маленького, обрюзгшего и лысого старикашки, она именно так представляла себе владельца: заводов, газет, пароходов Эдакий Мистер Твистер, бывший министр
Войдя наконец в кондитерскую, Лера подумала, что зря не надела корсет, ведь это единственное, что сейчас могло её остановить от соблазна попробовать все сладости сразу.
Придётся плавать на час дольше, сказала она улыбающееся девушке-продавщице, у которой видимо была аллергия на сладости, выглядела та как тонкая тростиночка. Её хотелось накормить и упаковать пару килограммов еды с собой, про запас, предварительно положив в карманы кирпичи, чтобы ветром не сдуло на улице. И ещё вот этот эклер, пожалуйста! добавила Лера и начала нагружать свой поднос всякого рода тарелочками и блюдцами, стараясь не смотреть на тощую продавщицу.
Если вы всё это съедите, я завтра приглашу вас на завтрак, как почётного гостя нашего города, раздалось откуда-то с дальнего угла. Лера заметила краем глаза лишь огромный белый колпак не меньше полуметра в высоту. Верунчик, ну чего ты стоишь как на выданье, помоги девушке с подносом! скомандовал тот же голос.
Если это так же аппетитно на вкус как выглядит, то завтра я непременно к вам загляну! улыбаясь сказала Лера, и вручила поднос той самой Вере-Верунчику. И тут же добавила. А девушка тоже тут питается или вы держите её на диете?
На то и расчёт! неоднозначно ответил белый колпак и наконец вышел из-за огромного прилавка или почти вышел, скорее он выкатился «колобком». Лере захотелось потеребить его за румяные щёчки и поцеловать в курносый носик, до того он был упитанный, как большой малыш. Добро пожаловать к нам, в «L'аппетит», именно так именовалось это маленькое заведение. Разрешите представитьсяЛеонид.
Очень приятно! Я Лера! она поправила солнечные очки, которые предательски сползали на краешек носа и показала рукой в самый дальний угол кафе, у огромного окна. К счастью массивная гардина, висевшая явно для декора, прятала сидящего за ней, и с улицы никого нельзя было разглядеть. На витрине весело журчал шоколадный фонтан и притягивал к себе взгляды прохожих. Им было не до того, кто и что там ест, и сидит ли вообще кто-то внутри кафе. Столики были и снаружи, только время едва приблизилось к цифре восемьслишком рано ещё для наплыва посетителей.