Поэтому мы можем спокойно отложить на завтра то, что хотели сделать сегодня.
Возражений не было – все вокруг одновременно почувствовали, что невероятно устали.
– Кто-то должен остаться, – сказал Скандер, – чтобы наблюдать за этой штукой и следить, чтобы работала камера.
– Я останусь, – вызвался Варнетт. – Спать я буду в этом флаере, а вы улетите на двух остальных.
Если что-нибудь случится, я вам сообщу. А завтра меня кто-нибудь сменит.
Все немедленно согласились и, оставив Варнетта одного, вылетели в базовый лагерь.
Большинство тут же улеглись спать, лишь Скандер и Данна потратили некоторое время на то, чтобы ввести свои записи в банк данных. Вскоре и они разошлись по своим комнатам.
Скандер сидел на краю койки, слишком возбуждённый, чтобы ощущать усталость.
«Я обязан пойти на эту авантюру, – думал он. – Иначе придётся рассказывать о входе в мозг. Через какие-то пятьдесят дней эту команду увезут, и они отправятся по домам выбалтывать тайну. Тогда все узнают об этом, и государственные деятели Конфедерации обретут неслыханную власть».
Разве подобное уже не произошло с марковианами? Разве не создали они социальный рай, который привёл их к стагнации и гибели?
«Нет! – сказал он себе. – Не для них! Я либо погибну, либо спасу человечество».
Профессор бросился в лабораторию и стёр из банка данных только что внесённую в него информацию. После этого вывел из строя все рабочие приборы, с тем чтобы никто никогда даже частично не смог восстановить полученные им результаты. Затем двинулся в центр управления, контролировавший температуру и давление в палатках. Медленно, методично он отключил одну за другой все системы, кроме той, что регулировала подачу кислорода. Ему пришлось ждать целый час, пока приборы не показали, что атмосфера во всех палатках почти целиком состоит из кислорода.
Сделав это, он бесшумно направился в воздушный шлюз. Нервничая при мысли о том, что кто-нибудь из спящих может проснуться и случайно высечь искру, он надел свой скафандр, а остальные вынес наружу.
Затем он влез в один из флаеров и вынул из аварийного комплекта ракетницу. Прокол, сделанный таким образом, мог автоматически затянуться в течение нескольких секунд, но не в том случае, когда внутри жилых помещений взрывается кислород.
Палатки вспыхнули, точно бумага.
Через несколько минут на месте лагеря виднелись лишь груда искорёженного металла и семь обуглившихся тел, которые так и остались лежать на кроватях.
«Семерых уже нет, а мне надо торопиться», – подумал Скандер, не испытывая ни малейших угрызений совести.
Его флаер поднялся в воздух и взял курс на северный полюс. Взглянув на хронометр, Скандер подсчитал, что путь к лагерю занял девять часов, на работу в лагере ушло три часа и ещё девять часов потребуется, чтобы достичь полюса. До открытия щели останется один час.
Для Варнетта времени хватит.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он добрался до места, но хронометр засвидетельствовал, что полет занял немногим более девяти часов.
Всматриваясь в темноту, Скандер наконец разглядел крошечное белое пятнышко в центре равнины.
«Мальчишка! Он хочет войти туда первым!»
Заметив какое-то движение, Варнетт посмотрел вверх и кинулся бежать.
Скандер бросил свой флаер вниз, за ним, и промчался над землёй так низко, что чуть не разбился. Варнетт увернулся, оставшись невредимым.
Выругав себя за неловкость, Скандер решил переменить тактику. У него оставались нож и ракетница. Выстрелом из ракетницы скафандр не пробьёшь, но ослепить Варнетта ему удастся. Скандер не принадлежал к числу крупных мужчин, но всё же был на голову выше мальчика; это преимущество профессор также учитывал.