Скандер и Варнетт работали так напряжённо, что прочие члены группы, в первую очередь ассистенты, заметили это и начали что-то подозревать. В конце концов было решено им открыться. Частично. Варнетт был уверен, что, вступив в контакт с марковианским мозгом, сумеет изложить свою версию событий, а у Скандера просто не было выбора. Пока они занимались в лаборатории, остальные прочёсывали планету на небольших летательных аппаратах.
– Вам следует искать отдушину, вход, ворота, а может быть, храм или аналогичное сооружение, через которое можно вступить в непосредственный контакт с марковианским мозгом, – напутствовал их Скандер.
По мере того как продвигалась работа, он все больше предвкушал, как сообщит Конфедерации, что создание совершенного общества находится во власти человека.
И вот наконец в один прекрасный день, когда до прибытия следующего корабля оставалось всего два месяца, поиски увенчались успехом.
Джейнет и Данна, ассистент по исследовательской работе, глядя через сконструированные ими большие фильтры, обнаружили, что на крошечном участке около северного полюса планеты нет электрической бури.
Пролетая над этим участком, они увидели под собой тёмную, глубокую расселину гексагональной формы. Не решившись исследовать её самостоятельно, они сообщили о своём открытии остальным.
– Ничего не вижу, – пожаловался разочарованный Скандер. – Нет здесь никакой гексагональной расселины.
– Но она была! – возразила Джейнет, а Данна молча кивнула, подтверждая её слова. – Она была именно здесь, почти точно на полюсе. Здесь! Я это докажу.
Под скептическими взглядами всей группы Джейнет перемотала плёнку в кассете носовой камеры флаера.
– Смотрите! Что я вам говорила!
Сомнений быть не могло. Варнетт смотрел на экран, затем на панораму, разворачивавшуюся перед ними, затем снова на экран. Точно, раньше тут находилась гексагональная расселина, ширина которой в поперечнике составляла почти два километра. Ориентиры совпадали – это было то самое место.
Но сейчас внизу была видна только голая плоская равнина.
Они ждали почти весь день. Внезапно часть равнины словно исчезла, и расселина появилась снова.
Они сфотографировали её и проделали всевозможные анализы.
– Давайте сбросим что-нибудь в неё, – предложил наконец Варнетт.
Они нашли запасной скафандр и, зависнув над пропастью, сбросили его вниз.
Скафандр ударился о расселину. «Ударился» было единственным словом, которое казалось уместным в данной ситуации. Скафандр «стукнулся» о верхнюю часть пустоты и прилип там, вовсе и не собираясь падать. Мгновение он висел, а затем прямо на мазах стал постепенно исчезать.
Через несколько минут исчезла и сама расселина.
– Сорок шесть стандартных минут, – сказал Варнетт. – Держу пари, что завтра щель откроется в это же самое время.
– Но куда исчез скафандр? Почему он не падал? – спросила Джайнет.
– Вспомните про мощь этой штуки, – сказал ей Скандер. – Если вам надо добраться до мозга, нет необходимости спускаться на сорок с лишним километров. Следует просто вовремя прибыть на это место.
– Верно, – подтвердил Варнетт. – Стоит лишь изменить уравнение, и вы окажетесь «там», а не «здесь».
– Но где это «там»? – спросила Джейнет.
– В центре управления марковианского мозга, – ответил Скандер. – Он должен существовать – точно так же на космическом корабле имеются две рубки. Вторая – для непредвиденных случаев. «Или для обитателей вашей планеты мужского и женского пола», – чуть не произнёс он вслух.
– Нам лучше вернуться в лагерь и занести полученную информацию в наш банк данных, – предложил Варнетт. – Щель открывается и закрывается регулярно.