Вряд ли, спустя несколько секунд покачал головой Богдан, Если бы не была уверенане пришла бы. Есть же тест ДНК, в два счета узнать отца можно.
Может она из глухой деревни, где кроме коров и навоза не видела ничего? равнодушно парировал Артем.
Старший Вербицкий скептично хмыкнул и ненадолго замолчал. Артем, заметив его хмурый вид, прыснул:
Ну ты серьезно что ли веришь в эту сказку про подброшенного ребенка?
Ее слова легко проверить.
Делать что ли больше нечего? закатил глаза Артем. Поднялся, поправил галстук и кивнул брату, Поеду домой. Надо выспаться, ночь будет бессонная.
Про совет директоров не забывай. Завтра в десять. Желательно, чтобы у тебя был нормальный человеческий вид.
Да понял, понял. Бывай, махнул рукой Артем, выходя из кабинета.
Богдан откинулся на спинку кресла и потер подбородок. Вся эта история больше походила на какой-то бред сумасшедшегоподброшенные дети, письмо, полная тезка. Но что если девчонка говорила правду? Когда она влетела в кабинет, встрепанная, с лихорадочно блестящими глазами, кажется, была готова рвать и метать, лишь бы ее выслушали. Стоило только вспомнить ее отчаявшийся вид, как поневоле Вербицкий весело хмыкнул. Ведь мимо Киры сумела проскользнуть, еще и с ребенком в переноскене каждый так его секретаршу может обойти.
Нет, нужно найти эту Веронику. Просто для собственного спокойствия, чтобы убедиться, что история липа. И еще может слегка припугнуть нерадивую мошенницу, чтобы больше с такими шутками к честным людям являться не смела. Нельзя позволять кому-то смешивать фамилию Вербицких с грязью. А Богдан был полностью уверен, что если сейчас не разрулить всю ситуацию, то ушлая девка вполне может пойти к журналистам и продать историю про бедную подброшенную под дверь сиротку подороже.
Уж подобных дамочек Богдан Вербицкий знал, как облупленных.
Глава 7
Всю дорогу я держалась, чтобы не расплакаться. Останавливало только то, что я на людях и что Ромка уже совсем устал в переноске. Некогда плакать и жалеть себядомой надо, накормить его и только потом разбираться и решать, что делать дальше.
Эти Вербицкие оба ясно дали понять, что помощи от них можно не ждать. Еще и обозвали, гады. Не напрямую, конечно, а так, вежливо намекнули, что я просто денег от них хочу и вообще девушка легкого поведения. Вот только это не я беременную выгнала! Ужас, сколько же у них пассий было, если они вспомнить не могут, с кем ночь провели? А еще меня обзывают, банкиры фиговы!
По дороге с автобусной остановки забегаю в магазин у дома и покупаю несколько разных пюрешекфруктовых, овощных, мясных. Вдобавок беру детскую смесь, кашку и сок. Хоть ребенок и маленький, но наверняка уже любит кушать какие-то продукты больше других. А раз малыш пока на неопределенное время со мной, хочется, чтобы он был сыт, доволен и меньше плакал.
С ума сойти денек! Еще утром я даже представить не могла, что мне придется заботиться о ребенке, которого мать подкинула вместе со свидетельством о рождении. Но все же мне хорошо, что наши ФИО совпадали. Стоит только обратиться в ЗАГС, где нерадивая мамаша зарегистрировала Ромку, и я узнаю ее пропискуи вот тогда заявлюсь к ней сама! Вот только дадут ли они такую информацию постороннему человеку? Ведь вполне могут отказатьэто ведь разглашение личных данных
О плохом я пока запретила себе думать. Иначе так совсем руки опустятся. Вот съезжу по адресу на штампе и все разузнаю. Только вот Ромку оставить не с кем, а везти ребенка с собой через пыльный город и зной не очень хотелось.
Только подойдя к двери подъезда, я вспоминаю об одной важной вещина сегодня мне было назначено собеседование.
Ох, черт! хлопаю себя по лбу и со стоном смотрю на часы на руке. Стрелки неумолимо перевалили за шесть. Я опоздала, и хуже всего, что я была на сто процентов уверена, что именно в это кафе меня возьмут работать. На карте накоплений осталось всего ничего и эта работа нужна мне, как воздух!
Можно попробовать позвонить снова и извиниться, вот только бросаю взгляд на Ромку и вздыхаю, вспоминая, что его не с кем оставить. В этот город я приехала с надеждой построить карьеру, потому что в моем маленьком городке перспектив нет никаких. И естественно, что за месяц завести знакомых, которым я смогла бы доверить ребенка, у меня не было.
Не куксись, радость моя, подмигиваю я Ромке, когда он снова начинает хныкать, и торопливо открываю тяжеленную металлическую дверь. Бедные мамочки с коляскамиэту примагниченную махину почти невозможно открыть, если у тебя в одной руке переноска, а в другой пакет с продуктами.
Вприпрыжку поднимаюсь по ступеням до третьего этажа, потому что так быстрее, чем ждать лифт, и мысленно прикидываю дела. Наверное сначала накормлю и переодену Ромку в чистое, а потом уже позвоню маме. Или сестре. Мне срочно нужен чей-то совет, так что придется признаться им, что мне подбросили ребенка. Надеюсь, хотя бы они мне поверят
В квартиру вваливаюсь почти без сил, но не успеваю ни двери запереть, ни даже пакета на пол поставить, как слышу недовольное:
Явилась-не запылилась!
Вздрагиваю от неожиданности и пячусь к двери, но тут же с облегчением перевожу дух. Это никакие не воры, а всего лишь Надежда Степановнахозяйка жилья.
О Боже, вы меня перепугали до смерти! облегченно улыбаюсь я, А что вы здесь делаете? Мы ведь договаривались, что вы в квартиру не будете заходить, когда меня нет.
Ссориться с хозяйкой квартиры не хотелось, особенно сейчас, когда голодный Ромка вот-вот готов был заплакать. Но если я снимаю квартиру, не очень-то хочется, чтобы кто-то чужой приходил в твое отсутствие, трогал твои вещи и хозяйничал.
Договаривались, усмехнулась она недобро, преграждая мне путь в квартиру, когда я попыталась пройти мимо.
В чем дело? Пропустите меня, не видите, Ромка сейчас заплачет. Давайте я ребенка покормлю и мы с вами поговорим.
Надежда Степановна сверкает глазами и упирает руки в бока:
А ты мне тут не указывай! Я в своей квартире вообще-то.
Я ее снимаю у вас и деньги за нее плачу! возмущенно восклицаю я.
Лучше бы я промолчала, потому что женщину чуть не перекосило от злобы.
Ах ты нахалка! Мало того, что ребенка своего сюда привезла, так еще и хамишь!
Ребенка? Так он не мой, пожимаю плечами в ответ, с досадой понимая, что добрые соседушки уже все доложили хозяйке.
Еще наглости в глаза врать хватает! всплескивает руками Надежда Степановна, Я думала, ты порядочная девушка! А ты мало того, что водишь сюда не пойми кого, еще и ребенок у тебя! А я ясно сказала, что тем, кто с детьми, квартиру не сдаю!
Да поймите же, это не мой ребенок! Я его утром за дверью нашла! Ваши подруги ведь видели все! оправдываюсь я.
Видели! Все они видели, бессовестная ты девка! Привезла сюда под шумок ребенка своего нагулянного, думала не узнаю что ли? А ну пошла отсюда! Не позволю в своей квартире притоны с цыганским табором устраивать!
Да вы с ума что ли сошли, Надежда Степановна? опешила я.
Но хозяйка, кажется, даже слушать не собирается и мало того, что орет на всю квартиру, так еще и бросается силой выпихивать меня из квартиры.
Уберите руки! ощущаю больные тычки под ребра и старательно отвожу переноску в сторону, чтобы эта сумасшедшая ее не задела ненароком. Пакет приходится бросить, чтобы хоть как-то защищаться от ее нападок. Но по комплекции Надежда Степановна превосходит меня в два раза и быстро подталкивает к двери.
Пошла отсюда! Давай-давай, пока полицию не вызвала с органами опеки!
Перестаньте, вы ребенка пугаете! пытаюсь образумить ее, но только получаю сильный тычок в спину. Вылетаю на площадку и едва успеваю поймать равновесие, чтобы не пропахать носом бетонный пол.
Входная дверь с грохотом захлопывается и с замиранием сердца я слышу, как Надежда Степановна, проворачивает замок, запираясь.
Подождите, у меня же там все вещи! Откройте! Это незаконно! бросаюсь к двери и начинаю долбить кулаком. Слезы обиды просто душат, не давая дышать, а вместе со мной на весь подъезд ревет перепуганный Ромка.
Пожалуйста, отдайте хотя бы пакет! Там еда для ребенка! умоляю через дверь.