Если боишься, можем зайти на пункт полиции на вокзале, так сказать, зарегистрируем передвижение. Если что случится с тобой по пути к конечной точке маршрута, меня поймают, на полном серьёзе предлагает он мне.
Я прыскаю, но тут же закашливаюсь.
Да верю я вам, верю! Можно, мы просто уже поедем?
Мужчина с усмешкой спрашивает:
И как же зовут такую нетерпеливую особу?
От его смеющегося взгляда мне не по себе. Во рту пересыхает, но я хриплю:
Маша.
А яПавел Александрович, представляется мужчина. Обещаю довезти в целости и сохранности и позаботиться о тебе в случае острой необходимости, Машенька.
Глава 3
В кондиционированной прохладе салона автомобиля представительского класса с комфортом поглощаются километры. Поначалу я настороженно приглядываюсь к новому знакомому, то и дело бросаю быстрые взгляды на его профиль и огромные кисти рук, периодически сжимающие руль.
Но когда моему взору открывается глубоководный горизонт, искрящийся в солнечных лучах миллионами алмазных вкраплений, я забываю обо всех тревогах и жадно вглядываюсь в это великолепие.
Сижу вполоборота к мужчине и зачарованно любуюсь видом на море. Павел Александрович периодически бросает быстрые взгляды на мои обнажённые коленки, на руки с зажатым в них телефоном, на моё лицо.
Я действительно не маньяк, который подкарауливает молоденьких девушек и убивает их по пути до конечной точки маршрута, говорит мне, съезжая на заправку. Посидишь или тебе нужно выйти на воздух?
Он открывает дверцу. Сухой знойный воздух врывается в салон, касается моего тела.
Я посижу, пищу я, и он с усмешкой кивает.
Пока мужчина заправляется и оплачивает бензин, я смотрю в отражение, прямо в свои глаза. И чего распереживалась, глупая? Сердце вон того и гляди из груди выскочит!
Мне практически удаётся успокоиться к тому моменту, как Павел Александрович возвращается, занимает место водителя и протягивает мне бумажный пакет.
Что это? спрашиваю удивлённо.
Здесь готовят вполне неплохие сэндвичи, мне кажется, или он действительно покраснел? Взял нам перекус, воду и по мороженому, если ты не против составить мне компанию. Километров через десять будет видовая площадка, можем подкрепиться с видом на море.
Звучит заманчиво, протягиваю я.
Чувствую, как щёки мои вспыхивают словно алое знамя, развевающееся на ветру, а сердце снова взлетает к самому горлу и колотится пуще прежнего.
Спустя несколько минут пути, Павел Александрович тормозит, съезжая к обочине, и мы покидаем прохладу салона.
Идём, Машенька, зовёт меня мужчина в сторону массивных придорожных кустов, и я впадаю в ступор, вызывая ухмылку на его лице: Ну наконец-то нормальная реакция! А то строила из себя смелую и безбашенную.
Что?! возмущённо ахаю я, я не строила! И ничего я не боюсь. Ведите!
Я упрямо вскидываю подбородок. Кажется, слышу его сдавленный смех. И пусть мне чуточку обидно, но я не собираюсь показывать виду. А через пару сотен метров мне становится вообще всё равно: между стволов вековых кипарисов, тисов и сосен открывается роскошный вид на лазурную гладь.
Здесь, на небольшой полянке, для путников обустроено место для пикникадеревянный стол с лавками, и мы устраиваемся за ним.
Пока я любуюсь открывшимся видом, Павел Александрович расстилает салфетки и выкладывает нехитрое угощение. Нехитрое только на первый взгляд. Стоит лишь надкусить сложный бутерброд, как я тут же несдержанно впиваюсь в него зубами. Ничего вкуснее не ела!
Между хорошо прожаренными булочками из цельнозерновой муки много сочной зелени, тонкие пластинки помидора и огурца, ломтики пармского окорока и какой-то абсолютно нереальный нежнейший соус, который стекает по моему подбородку и пальцам вместе с помидорным соком.
Очень вкусно, спасибо, искренне благодарю своего рыцаря-водителя, который, к слову, съев свой сэндвич, даже не запачкался.
На здоровье, кивает он, протягивая салфетки.
Но я просто свешиваюсь в обратную сторону и умываюсь прохладной водой, поливая на руку из бутылки.
Я упрашиваю мужчину немного прогуляться, пока мы едим подтаявшее мороженое. После поезда и автомобиля мне хочется немного размяться. Здесь же прогуливаться сплошное блаженство: в тени деревьев гуляет редкий ветерок, тёплый воздух пахнет можжевельником и хвоей.
Вижу какой-то причудливый кустарник и бросаюсь к нему. Не сразу понимаю, что к ветвям привязаны белые ленты и тряпицы.
Надо же! Как чудно́, Павел Александрович! кричу мужчине.
Кружу вокруг куста, пока он не замирает неподалёку.
Считается, что фисташка исполняет желания.
Нужно только что-то привязать к её ветвям?
Не думаю озадаченно тянет мужчина. Это, скорее, просто красивая традиция.
Я стремительно опускаюсь на корточки и обрываю шнурок своих кед. Тянусь на мысочках, притягиваю к себе ближе высокую ветку и завязываю очаровательный бантик, тщательно формулируя своё желание.
Здорово будет, если сбудется, да? с улыбкой поворачиваюсь к мужчине, и он не успевает убрать со своего лица престранное выражение.
Он что же, пялился на мой зад? Не может быть! Вероятно, я накручиваю!
Будет здорово, Маш, глухо откликается он. Пора ехать дальше.
Да, только одну секундочку, я отступаю спиной назад, включая камеру.
Хочу сделать первое фото на память и вместить туда весь кустарник в белых «цветах».
Мне приходится потихоньку «подтягивать» ногу в кеде с порванным шнурком, потому что он так и норовит слететь со ступни. Я настолько увлечена этим занятием, что сразу и не понимаю, когда земля уходит из-под ног, оканчиваясь крутым обрывом.
Практически в тот же миг моё запястье сжимает крепкая мужская рука, не давая окончательно повалиться, тянет так, что лбом упираюсь в широкую мужскую грудь. Краткий миг, и он отстраняется. Синие-синие глаза смотрят строго. Прямо в упор.
Ты должна быть очень внимательной, Машенька, качает он головой. Обещай мне, что никогда не станешь подходить к краю обрыва. Может случиться обвал породы, да и просто неловко оступишься, как сейчас
Его губы сжимаются в тонкую нить. «Это просто нелепая случайность», хочется возразить мне, но мы снова приходим в движение, возвращаясь обратно в сторону припаркованной машины.
Чем же ты планируешь заняться в отпуске, Маша? спрашивает мужчина, когда пар перестаёт валить из его ушей.
Он уверенно ведёт машину по горному серпантину, успевая одаривать меня взглядом, спрятанным за тёмными стёклами очков.
Как все, пожимаю плечами. Отдохнуть, набраться сил, проводить последнее лето детства и влюбиться.
Такие бесхитростные девочки не должны путешествовать в одиночестве, цокает он. Слишком легко на курорте стать жертвой злоумышленников.
Я вовсе не маленькая, глупая девочка, обиженно бубню себе под нос. Мне уже восемнадцать, я могу позаботиться о себе.
Ну конечно, усмехается Павел Александрович. И трёх часов не прошло, а ты уже нашла целых три приключения!
Он снова смотрит мне в лицо, на этот раз продолжительнее. Под его взглядом я краснею и жую губу, тщетно пытаясь скрыть неловкость.
Это, например, какие?
Таксист тебя чуть не облапошилраз, ты села в машину с незнакомцемдва, чуть не свалилась с крутого обрыватри перечисляет он с лёгкой улыбкой. Мне даже страшно представить, что ждёт впереди с такими грандиозными планами на отпуск! Да ещё и в одиночестве.
Знаете, что?
Что? Он снимает очки. Синие глаза расплёскивают волны негодования. Ты должна быть внимательной, Машенька, если не хочешь попасть в плохую историю.
Скоро ко мне присоединится подруга, говорю ему. Пока я найду жильё, поваляюсь на пляже, съезжу на экскурсию Словом, скучать не буду, но и не собираюсь бросаться в омут с головой. Я всегда внимательна и контролирую всё вокруг себя.
Ну-ну, усмехается он. Я живу недалеко от маяка, спросишь дом Бекасовых, тебе подскажут. Если попадёшь в затруднительное положение, пожалуйста, не строй из себя гордую и независимую, я помогу, чего бы это не было.