Его губы скривились в циничную ухмылку.
По документам, подписанным вами, вы не брали на себя обязательств любить меня.
Да, это так,ровно сказала она.Я обязалась просто удовлетворять ваши сексуальные потребности.
Осторожнее, pequena,мягко предостерег он, заинтригованный тем, как, в зависимости от настроения, темнеет цвет ее глаз.
Я вас не боюсь.
Это слова храброй женщины.
Мне бы хотелось,тихо заговорила она,выйти отсюда, взять такси и уехать.Ее подбородок немного поднялся.Но у меня, к сожалению, нет с собой денег, и я вынуждена торчать здесь с вами.
Задумчивая улыбка Ралфа возбудила в ней желание ударить его. Но он встал, схватил ее за руку и заставил тоже встать.
Потанцуйте со мной.
И у нее не было другого выхода, кроме как подчиниться своему нанимателю... Не устраивать же ему сцену на глазах любопытной публики.
Когда они вышли танцевать, зазвучала проникновенная лирическая мелодия. Он повернул ее и приблизил к себе, так что она чувствовала прикосновение его губ к своим волосам. Затем его дыхание переместилось к ее виску.
Гнев ее начал утихать, хотя она и пыталась удержать его. К тому же теперь ей пришлось сражаться с неотвязным летучим жаром, который, пронизывая ее вены, разогревал кровь и распалял чувственность.
Легко ли сердиться на партнера по танцу, когда ваши с ним тела слились в единое целое? Чувствовать предательскую дрожь, когда его губы почти неосязаемо касаются уха и шеи, и сохранять спокойствие?.. Нет, это почти невозможно.
Было далеко за полночь, когда Ралф заводил машину в гараж, а Вероника стояла и ждала, не имея удовольствия войти в дом раньше него по той простой причине, что у нее не было ключа, и что она не знала кода отключения сигнализации.
Когда они вошли в вестибюль, она сразу же поднялась наверх, слыша за спиной его шаги.
В спальню она вошла за несколько секунд до него, сбросила туфли, сняла кулон и серьги, затем дотянулась до молнии и, расстегнув ее, сняла платье. За ним последовали трусики.
Схватив свою футболку, она быстро натянула ее, затем аккуратно повесила в гардероб вечернее платье и, ни слова не говоря, направилась к выходу из спальни.
Даже и не думайте, моя дорогая, что я позволю вам спать в другой комнате.
Вероника обернулась взглянуть на него и чуть не потеряла сознание от суровости, проявившейся в его взгляде. Его пиджак и галстук лежали в беспорядке, он расстегнул рубашку, отбросил запонки и уже снимал трусы.
Сегодня я не хочу лежать с вами в одной постели.
Разве вы не знаете, что мне легко сделать так, чтобы вы захотели этого?
Вероника вышла в коридор и тихонько прикрыла за собой дверь.
Последует ли он за ней? Она решила, что это не должно ее волновать. Волнуйся не волнуйся, а победу над ним все равно не одержать. Это дело принципа, уверяла она себя, войдя в соседнюю комнату и приближаясь к окну.
Была темная безлунная ночь, и все, что можно было видеть за окном, растворилось во мраке. Лишь в отдалении тонкие цепочки огней обозначали пригородные улицы, на которых кое-гдекрасным, зеленым и синимвспыхивал неон световых реклам.
Она скорее почувствовала, чем услышала его шаги в комнате и знала, что он подошел и стоит за ее спиной. Черт, она даже не попыталась усложнить ему задачу, чтобы он не сразу ее нашел.
Ралф не сказал ни слова. Вместо этого он повернул ее к себе и закрыл ее рот поцелуем. Никаких ласк, только касание его языка, только умение не спеша разжечь сладостный жар чувственности, и она, против воли, ответила ему.
Ни одной частью тела, кроме рта, он не соприкасался с ней и чутко уловил момент, когда она сдалась, милостиво приняв ее капитуляцию. Руки Вероники сами собой поднялись, легли ему на плечи, и вот уже она обнимала его.
Ралф сжал ладонями ее лицо и углубил поцелуй, затем обнял ее за плечи, но руки его быстро соскользнули на талию, на бедра, и вот уже забрались под футболку.
Так ли уж важно, сдалась она добровольно или под магическим воздействием его прикосновения? И если он выиграл, значит ли это, что она проиграла?
Он приподнял ее и усадил на подоконник, внимая тихим стонам, выражавшим крайнюю степень наслаждения. Ее ноги обвились вокруг него.
Она была горячей и страстной, она ожидала, и он овладел ею, вновь и вновь повторяя пылкие атаки, пока не почувствовал ее содрогания и тело ее не обмякло в его объятиях.
Когда, взяв ее на руки, он понес Веронику в их общую спальню, она зарылась лицом в его шею. В спальне он бережно опустил ее на кровать.
Прошло не так уж много времени, и он вновь обнял ее, на что она ответила легким стоном и ответным объятием.
Его глаза были мрачны, а руки нежны.
Он долго ласкал ее, чем довел до исступления. Заключив ее лицо в ладони и прильнув поцелуем к губам, он словно пил ее дыхание, затем вновь овладел этим жарким и жаждущим телом.
После всего Вероника лежала лицом к нему, положив голову на его плечо, слишком изнуренная, чтобы пошевелиться, и чувствовала нежное скольжение его руки вдоль своей спины.
Потом Ралф нежно гладил ее спутанные волосы, и это был тот момент, когда она уплывала в сон, уже не воспринимая ни его тихих ласк, ни легкого прикосновения губ, когда он осторожно высвободил руку и прикрыл ее одеялом.
Вероника спала беспокойно, терзаемая кошмаром, в котором кто-то гнался за ней по бесконечной темной аллее, и, как бы стремительно она ни бежала, ее преследователь не отставал ни на шаг, дыша ей в затылок.
И вот он схватил и держал ее, а она безгласно выкрикивала что-то в тщетной попытке освободиться. Она услышала хриплый голос, изрыгавший проклятья, затем вспыхнул ослепительный свет, и она увидела, что это Ралф держит ее, и аллея куда-то исчезла, а сама она лежит в постели, приходя в себя и вспоминая, что это за спальня и чей это дом.
Матерь Божья, от кого или от чего вы убегали?
Она не ответила, Ралф поднял ее лицо, увидел сверкнувшие в глазах слезы и нежно поцеловал.
Подсознание подчас способно породить в душе великое смятение, он это понимал. Бывали случаи, когда он сам просыпался в холодном поту после кошмаров, перемещавших его в годы юности, в те времена, когда жизнь была полна лишений и часто так бессмысленно жестока. Годы, которые сформировали его и превратили в того человека, каким он стал сегодня, до сих пор возвращались к нему кошмарами.
Вы со мной, дорогая,нежно прошептал Ралф, пытаясь ее успокоить.Здесь никто не причинит вам зла.
До поры, грустно подумала Вероника.
6
В субботу Вероника проснулась поздно, взглянула на часы и бросилась принимать душ.
Ралф, обеспокоенный ее поведением, возник на пороге ванной и увидел, что она чем-то взвинчена.
Что за спешка?
Ох, я забыла позвонить Патти. Обещала помочь ей, а сама... Черт!ругнулась она, когда мыло, выскользнув из рук, полетело на дно ванной.
Она быстро наклонилась и подняла его.
Стойте спокойно,скомандовал Ралф, забирая мыло из ее дрожащих пальцев.И объясните все толком.
Патти моя подруга. Я работаю в ее магазинчике по выходным. Я хотела позвонить ей и сказать, что в эти выходные не приеду, но забыла. А у нее дел по горло, поступил новый товар и все такое...проговорила Вероника с несчастным видом,словом, она будет ждать меня.Тут до Вероники начал доходить смысл его манипуляций с мылом, и она попыталась отстраниться.Может, вы прекратите это?
Он многозначительно и чувственно улыбнулся.
Нет, не прекращу.
Ралф!..воскликнула она, опасаясь, что ее тело скорее отзовется на его призыв, нежели на доводы ее собственного рассудка.
Он с сожалением вернул ей мыло.
Но можно же потом ей все объяснить.
Нет, она не должна поддаваться.
Я так не думаю.
Смотрите, Вероника, ваша рана уже совсем зажила.
На руке остался лишь тонкий розовый шрам, а следы от ниток уже совсем побледнели. Она посмотрела на него, увидела, что возбуждение его утихает.
Мне действительно надо идти.
Он наклонился и чмокнул ее в щечку.
Тогда вперед, pequena.
Я пробуду там несколько часов,неуверенно проговорила она, сожалея, что не может остаться.
А потом еще вам надо отца навестить... Я приготовлю ужин.Он заметил ее колебания и тихо сказал:Десять секунд, Вероника, или вы задержитесь в этом доме еще на час.