Не знаю
Сжимаю подушечками пальцев небольшую тест-полоску, на которой двумя бордовыми линиями красуется мой приговор.
Таблетка не сработала. Видимо, я приняла ее слишком поздно.
Я беременна, и понятия не имею, что с этим делать дальше.
Ну, думай, неоднозначно произносит мама. Только у нас Ася сейчас в гостях, намекает на дочку отчима. Ты не против, что мы ей твою комнату выделили? На время, конечно же.
Крупные соленые капли срываются с ресниц и летят вниз. Одна из них попадает на тесттак и замирает росинкой четко поверх двух полосок.
Не против, лгу я, едва сдерживая горький всхлип. Нет, я не приеду, сжимаю в руке телефон лихорадочно. У меня сессия. Ладно, пока, мам, мне заниматься пора, спешу попрощаться, потому что поддержку здесь явно не найду.
Я окончательно убедилась, что осталась один на один со своей проблемой. И обратиться за помощью мне не к кому больше.
Сминаю тест-полоску в руке, до боли стискивая кулак. Упираюсь в него лбоми срываюсь в рыдания. Плечи содрогаются, в горле будто ком застрял, а в груди пожар полыхает.
Злат, ты чего там застряла? стучит в тонкую деревянную дверь подруга. В порядке?
С ней тоже «радостной новостью» делиться не собираюсь. Дико боюсь, что информация каким-то образом разнесется по институту. Еще не дай бог Максиму этого ребенка припишут.
Да, сейчас, пытаюсь выкрикнуть как можно бодрее.
Сама же нос яростно тру тыльной стороной ладони. Разжимаю кулак, в миллионный раз смотрю на тест, но полоски по-прежнему на месте. Смываю его в унитаз. Уничтожаю улику.
Впрочем, через некоторое время мое положение будет видно не вооруженным глазом.
Если только я не исправлю ошибку
***
Позже
Я хочу сделать аборт, выпаливаю на одном выдохе.
Опускаюсь на стул напротив врача-гинеколога, медкарту свою отдаю. Действую быстро и рвано, чтобы не передумать. Я все решила.
Хмдоктор Береснева опускает взгляд, губы в одну линию сжимает. Кхмоткашливается, изучая результаты моих анализов. Сколько вам лет?
Восемнадцать, сипло отвечаю, потеряв весь запал.
Боюсь в глаза доктору смотреть. Стыдно. Нервно заламываю пальцы, впившись взглядом в поцарапанную поверхность стола.
«Якобы учиться едет, а сама привезет в подоле. Чего от такой пигалицы еще ожидать», острым ножом врезается в мозг фраза отчима. Которая стала моим проклятием.
Молоденькая совсемпроизносит врач с легким оттенком сочувствия. Группа крови третья отрицательная, хмурит брови. А у отца ребенка какая?
Не знаю, признаюсь тихо. И мрачнею. Нет никакого отца. Я одна.
Случайный незнакомец даже не вспомнит меня, а я заставлю себя забыть. Как только сделаю аборт.
Почему так больно? Почему так сильно ненавижу себя в этот момент?
Проходите, Береснева указывает рукой на дверь соседнего кабинета. Раздевайтесь по пояс и ложитесь на кушетку, делает какие-то пометки в моей карте.
Вот и все. Сейчас эта милая на вид женщина убьет моего нерожденного ребенка
Что? Уже? постанываю, а глаза слезами наполняются.
Смаргиваю соленые капли, щеки ладонями протираю яростно.
«Я все решила», повторяю как мантру. Выбора нет.
Пока что УЗИ вам сделаем, спокойно сообщает врач, а я едва не вздыхаю с облегчением.
И тут же ругаю себя за слабость.
Зачем оттягиваю неизбежное? Нужно сделать ЭТОи забыть! Смогу ли я
Боже
Нет! Зачем УЗИ? Мне не нужно, лихорадочно качаю головой. Говорю же, я пришла на аборт, тараторю я. Я читала, на моем сроке можно выпить таблетку и
Медикаментозный аборт, по-прежнему ровно проговаривает доктор. Смотрит на меня исподлобья. Это вы успеете. Срок позволяет. А вот я за ваше здоровье ответственность несу. И не могу не предупредить о возможных рисках, листает мои документы. У вас уровень ХГЧ выше нормы. Давайте посмотрим, что у вас там, хмыкает она.
У меня холодеет все внутри. Касаюсь ладонями плоского животаи тут же одергиваю руки. Запрещаю себе привязываться.
Я. Все. Решила.
И УЗИ ничего не изменит. Скрываюсь в том самом кабинете. Лежа на кушетке в ожидании врача, окидываю взглядом небольшое помещение. Цепляюсь за несколько черно-белых УЗИ-снимков, что лежат на тумбе, и коробку с диском «Первое видео малыша». Наверное, их забыла одна из тех будущих мамочек, которые выходили из кабинета передо мной. Каждаяпод руку с парнем или мужем. Все одинаково счастливые, сияющие.
А я одна
Не могу больше сдерживать слезыпозволяю им стекать по вискам. Откидываю голову и зажмуриваюсь. Скорее бы все закончилось
Что-то не так? беспокойно спрашиваю у врача, пока она делает УЗИ.
Не нравится мне ее напряженное выражение лица. А еще дискомфорт ощущаю от датчика внутри. И дикое смущение.
Все так, как я и думала, освобождает меня наконец-то, и я быстро одеваюсь. В полости матки визуализируется два плодных яйца.
И? пропускаю детали мимо ушей, потому что боюсь передумать.
У вас двойня, звучит как выстрел. В самое сердце.
Обреченно закрываю лицо ладонями. Моя прабабушка была тоже из двойни. Помню, я когда узнала об этом, то загорелась мечтой когда-нибудь родить близнецов. Растить сразу двоих, покупать им похожую одежду
Мое желание сбылось, но
Не важно, всхлипываю я.
Готова заорать на весь кабинет от несправедливости. От боли. От одиночества.
Почему все так сложно?
Когда я сделаю то, что задумала, я буду ненавидеть себя вдвойне.
Важно, дорогая, Береснева обращается ко мне мягче. Отрицательный резус, многоплодная беременность. Велика вероятность, что после аборта ты вообще больше не сможешь иметь детей. Готова остаться бесплодной на всю жизнь?
Что? округляю глаза. Нет. Но Мне нельзя рожать, хнычу я.
Нельзя. Потому что эти малыши никому не нужны. А одна я не справлюсь.
Можно. И даже нужно, возражает гинеколог. Иначе бесплодие, напоминает она. С отцом двойни ясно, цедит сквозь зубы. Родители есть? Близкие?
Мне не к кому обратиться за помощью, если вы об этом, шумно вбираю носом воздух. Что же мне делать? поднимаю на Бересневу заплаканный взгляд. Смотрю как на свою последнюю надежду.
Родить, кивает она. И отдать малышей в другую семью, добивает меня. Застываю и ресницами хлопаю. Знаешь, сколько бесплодных пар мечтают, но не могут зачать? Документы можно оформить прямо в роддоме Родишь и отдашь тем, кому нужны дети. Это единственный вариант
Глава 5
Марк
Опять не спишь? доносится позади тихий, приятный голос.
Женские ладони опускаются на мои плечи, сжимают нежно, слегка массируют, цепляя ткань футболки ногтями. Ухмыльнувшись, откидываюсь на спинку кресла. Голову запрокидываю, прикрываю глаза.
И опять смутный образ в сознание лезет. Чужой, неправильный, но такой реальный. На протяжении минувших недель после свадьбы я сам не свой.
Рядом со мной шикарная во всех смыслах женщина, а я гоняюсь за призраком, которого сам себе придумал. Каждый раз уношусь мыслями в ту ночь, не похожую ни на одну следующую с Ирой. Наверное, это логично. Моя жена привыкла ко мне, стала смелее, раскрепощеннее. Я должен радоваться, что приручил ее, но мне жутко не хватает ее скромности, смешного смущения, слабого «ой» и неподдельных эмоций. А еще того неповторимого ощущения с ней, будто я для нее целый мир. Теперь его нет, испарилось.
Поработать надо, лгу я, когда Ира наклоняется и целует меня в щеку. Касается шеи, дыханием щекочет.
Делаю чертов глубокий вдох. Обонятельные рецепторы в боевую стойку становятся, ждут тот самый аромат, которым я одержим. Чтобы впитать, сожрать, насытиться наконец. Почти месяц прошел, а я не переболел им. Ира пыталась найти альтернативные духи, которые аллергию бы у нее не вызывала. Все зря И сейчас тоже мимо.
Я чувствую запах жженого сахара с резкими нотками, очень отдаленно корицу напоминающими. Не то. Совсем. А я просто идиот. Все больше склоняюсь к мысли, что выдумал все с голодухи.
У нас толком медового месяца не было, между прочим. И сейчас ты весь в бизнесе. На меня времени нет, шепчет Ира. Идеальная. Без изъяна. Моя