Сильвестр снова взялся за дело, вложив в него всю свою силу воли, ибо физической силы у него уже не осталось. У него болели ноги, спина доконала его, и он был поражен тем, что смог перенести эту ношу (примерно 154 фунта) на двуспальную кровать. «Уф-ф-ф!»произнес Сильвестр и отшатнулся назад, намереваясь рухнуть в кресло, но кресло качнулось и отодвинулось на несколько дюймов, заставив его приземлиться на пол, с глухим ударом, отозвавшимся в доме. Страшная боль пронзила его грудь. Он прижал кулак к груди и в агонии оскалил зубы.
Сара наблюдала за ним. Она лежала на кровати. Но она ничего не сделала. Она все ждала и ждала. Она почти заснула. Сильвестр стонал и звал на помощь. «Как хорошо, подумала Сара, что Эдмунд после обеда не дома, а с няней». Минут через пятнадцать Сильвестр уже не шевелился. Наконец Сара заснула. Когда она встала, то обнаружила, что Сильвестр совсем умер и уже остыл. Затем она позвонила семейному врачу.
Для Сары все прошло хорошо. Люди говорили, что всего несколько недель назад они были поражены тем, как хорошо выглядит Сильвестр, розовые щеки и все такое. Сара получила кругленькую сумму от страховой компании, свою вдовью пенсию и потоки сочувствия от людей, которые уверяли ее, что она отдала Сильвестру все самое лучшее, создала для него замечательный дом, подарила ему сына, короче говоря, полностью посвятила себя ему и сделала его несколько короткую жизнь такой счастливой, какой только может быть жизнь мужчины. Никто не сказал: «Какое изощренное убийство!»это было собственное мнение Сары, и теперь ей это было смешно. Теперь она могла стать веселой вдовой. Требуя от своих любовников небольших одолжениймимоходом, разумеется, она легко могла устроиться даже еще более лучшим образом, чем при жизни Сильвестра. И она все еще могла написать «Миссис» в конце письма.
СамкаThe Breeder
Для Элейн замужество означало детей. Конечно, оно включало в себя и многое другое, например, обустройство собственного дома, умение поддержать мужа, быть веселой и всякое такое. Но прежде всего, детивот что такое замужество, то, для чего оно предназначено.
Выйдя замуж за Дагласа, Элейн стала воплощать свои мечты, и через четыре месяца ей это вполне удалось. Их дом сиял чистотой и очарованием, успешно проходили вечеринки, и Даглас получил небольшое повышение в своей фирме «Афинская Страховая Компания». Не хватало только одного: Элейн еще не была беременна. Консультация с ее врачом вскоре исправила эту проблему, что-то было не так, но еще через три месяца она все еще не забеременела. Может быть, это какое-то расстройство у Дагласа? Неохотно, несколько застенчиво Даглас посетил доктора и был признан здоровым. Что может быть не так? Были проведены более тщательные исследования, и было обнаружено, что оплодотворенная яйцеклетка (по крайней мере, одна яйцеклетка была оплодотворена) двигалась вверх, а не вниз, очевидно, вопреки силе тяжести, и вместо того, чтобы развиваться где-то, просто исчезла.
«Она должна слезть с кровати и встать на голову!»сказал какой-то шутник из офиса Дагласа, как-то за ланчем выпив пару стаканчиков.
Даглас вежливо усмехнулся. Но, возможно, в этом что-то было. Разве доктор не говорил что-то в этом роде? В тот вечер Даглас предложил Элейн встать головой вниз.
Около полуночи Элейн спрыгнула с кровати и встала на голову, упершись ногами в стену. Ее лицо стало ярко-розовым. Даглас был встревожен, но Элейн вытерпела это, как спартанка, рухнув, наконец, почти через десять минут розовой кучей на пол.
Так родился их первый ребенок, Эдвард. Эдвард начал катать мячик, и, чуть меньше чем через год, появились близнецы, две девочки. Родители Элейн и Дагласа были в восторге. Стать бабушкой и дедушкой была для них такая же большая радость, как и стать родителями, и обе пары бабушек и дедушек устраивали вечеринки. Даглас и Элейн были всего лишь детьми, поэтому бабушка и дедушка радовались, что их род продолжится. Элейн больше не нужно было стоять на голове. Прошло десять месяцев и родился второй сын, Питер. Потом появился Филип, потом Мадлен.
Таким образом, в доме появилось шестеро маленьких детей, и Элейн с Дагласом пришлось переехать в квартиру чуть побольше, где была еще одна комната. Они переехали наспех, не понимая, что их домовладелец был скорее против детей (они солгалисказали ему, что у них четыре ребенка), особенно маленьких, которые голосят по ночам. Через полгода их попросили съехатьтогда было очевидно, что Элейн скоро родит еще одного ребенка. К этому времени Даглас уже чувствовал себя ущемленным, но его родители дали ему две тысячи долларов, а от родителей Элейн они получили три тысячи, и Даглас внес первый взнос за дом в пятнадцати минутах езды от своего офиса.
«Я рад, что у нас есть дом, дорогая, сказал он Элейн. Но я боюсь, что нам придется считать каждый пенни, если мы продолжим выплачивать ипотеку. Я думаюпо крайней мере, на какое-то времячто нам не следует больше иметь детей. Семеро, в конце концов» Прибавился маленький Томас.
Элейн уже заявляла, что сама будет предохраняться, что ему не нужно. «Я понимаю, Даглас. Ты совершенно прав».
Увы, однажды пасмурным зимним днем Элейн объявила, что снова беременна. «Я не могу этого объяснить. Я принимаю таблетки, ты же знаешь».
Даглас, конечно, так и предполагал. На несколько мгновений он потерял дар речи. Как они собираются все это одолеть? Он уже видел, что Элейн беременна, хотя уже несколько дней пытался убедить себя, что все это ему только кажется из-за беспокойства. Их родители уже дарили им и пятидесят, и сто долларов на их семейные дни рождения, девять дней рождения, которые следовали одно за другими он знал, что они не могли внести чуть больше. Удивительно, сколько может стоить одна только обувь для семерых малышей.
И все же, когда Даглас увидел блаженную, довольную улыбку на лице Элейн, лежащей в больнице на подушках с маленьким мальчиком на одной руке и маленькой девочкой на другой, он не смог найти в себе силы пожалеть об этих родах, которые сделали их родителями девяти малышей.
Но они были женаты чуть больше семи лет. Если так пойдет и дальше
Одна знакомая женщина заметила на вечеринке: «О, Элейн беременеет каждый раз, когда Даг посмотрит на нее!»
Для Дагласа ничуть не была забавной эта попытка подчеркнуть его отцовские способности.
«Тогда они должны заниматься любовью при выключенном свете! ответил шутник из офиса. Ха-ха-ха! Ясно же, что единственная причина в том, что Даглас смотрит на нее!»
«Даже не смотри сегодня на Элейн, Даг!»крикнул кто-то еще, и раздались взрывы смеха.
Элейн мило улыбнулась. Она воображала, нет, она была уверена, что женщины завидуют ей. Женщины с одним ребенком или вообще без детей, по мнению Элейн, были просто засушенными бобами. Недозрелой зеленой фасолью.
С точки зрения Дагласа, дела шли все хуже и хуже. Был промежуток в целых шесть месяцев, когда Элейн сидела на таблетках и не забеременела, но потом вдруг забеременела.
«Я не могу этого понять», сказала она Дагласу и своему врачу тоже. Элейн действительно не могла понять этого, потому что она уже не помнила, что прием таблеток выпал у нее из головы, и была уверена, что принимала их, феномен, с которым ее врач сталкивался раньше.
Доктор ничего не ответил. Его этика не давала ему ничего сказать.
Словно в отместку за то, что Элейн на время отлучилась от плодоношения, за то, что она попыталась прикрыть рог изобилия, природа швырнула в нее пять близнецов. Даглас даже не показывался в родильном доме и пролежал в постели сорок восемь часов. Потом ему пришла в голову идея: позвонить в несколько газет, попросить у них гонорар за интервью, а также за любые фотографии, которые они могли бы сделать с близнецами. Ему было больно делать усилия в этом направлении, это была эксплуатация его потомства. Но газетчики не реагировали. Они сказали, что в наши дни у многих есть пятеро детей. Шесть близнецов могли бы их заинтересовать, но пятьнет. Они сделают фотографию, но ничего не заплатят. Фотография принесла только литературу от организаций по планированию семьи и неприятные или откровенно оскорбительные письма от отдельных граждан, рассказывающих Дагласу и Элейн, насколько они засоряют эту жизнь. В газетах писали, что после восьми лет совместной жизни их детей стало четырнадцать.