Полюса притяжения - Елена Тодорова страница 2.

Странно.

Яна Шахина невысокая, но стройная и фигуристая. Есть, что оценить, даже учитывая ее довольно-таки консервативный наряд. У нее очень длинные русые волосы и красивые черты лица. Но выделяют ее из массы глаза. Эмоциональные и горящие. Они притягивают. Пока другие разговаривают, Яна большую часть времени молчит, а глянет  сразу понятно, что думает по той или иной теме. Видимо, поэтому у нее имеется эта диковатая привычка прятать взгляд. Рагнарин не знаком досконально с турецкой культурой, но, вроде как, по первому впечатлению, там все давно цивилизованно и адекватно по отношению к современным мировым этическим нормам.

Ее движения необычные. Изящные. Плавные. Завораживающие.

Про голос и говорить не стоит. Пара слов, и действительно, по спине Рагнарина озноб спускается. Сексуальное сплетение звуков  низких, мягких, сипловатых и урчащих.

 Что-то ты сегодня потухшая,  доносится до него обращение Марины к младшей сестре.  Устала за неделю?

 Нет. Все в порядке.

 Спустимся на танцпол?

Девушки уходят танцевать, а Рагнарин продолжает разговор с Олексевичем.

 Ну, и как, Раг? Подписали франшизу с Германией?

 Даже распинаться не пришлось. Они сами оказались крайне заинтересованными нашим уникальным сплавом металлов.

 Слушай, отлично! Слава идет впереди вас, да?

 Типа того.

 А дальше, куда?

 В ближайших планах шведы,  сухо делится Денис.  Но они сами к нам. Хотят побывать на заводе, оценить, так сказать, энергетические мощности.

 Уверен, что впечатлите.

Рагнарин отстраненно кивает. Он тоже не сомневается.

Заметив пропущенный входящий, извинившись, поднимается и направляется к выходу. Идет на улицу, подальше от толпы и шума музыки. И по пути встречает в проходе Шахину. Она его тоже замечает. Не отводит взгляда. Когда они уже практически равняются, кто-то, словно умышленно, толкает девушку в спину, и она неожиданно налетает на Рагнарина.

Его будто током пробивает, когда Яна случайно прикасается губами к его шее, а ладонями вжимается в грудь. Слышит и ощущает ее короткий приглушенный вздох.

Однако, буквально сразу же, она отстраняется и, не глядя ему в лицо, начинает прерывисто извиняться.

 Прости. Я неосторожная.

Кожа Рагнарина загорается и искрит. По раскаленной спине сбегает холодная дрожь. Он бездумно прижимает девушку ближе, замечая, как ее лицо стремительно охватывает жар смущения.

 Все нормально? Не ушиблась?

Поднимая на него взгляд, Яна смотрит так, будто находится в неком изумлении.

 Все в порядке.

 Выйдешь со мной на улицу ненадолго? Я отзвонюсь. И провожу тебя обратно в зал.

Кивает и без каких-либо колебаний идет за ним к выходу. Замирает неподалеку, обхватывая плечи руками, пока Рагнарин набирает номер.

 Замерзла?

Отрицательно мотает головой. И снова смотрит так, словно погружается в него. Рагнарин не в силах разорвать этот интенсивный контакт, даже когда абонент на том конце провода принимает его вызов.

 Ты звонил, пап. Что-то срочное? Я слушаю.

 Хотел уточнить по поводу ужина с Гонтаревыми. Завтра, в семь. Ты же помнишь?

Обрывая зрительный контакт, отходит немного в сторону.

 У меня отмечено. Я буду.

 Мать волнуется, что я тебя загонял по заграницам. Вот прямо сейчас интересуется, не забыл ли ты русский?  хрипловато посмеивается отец.

 Не забыл,  машинально усмехается.  Мне уже идти нужно.

 Приятного вечера, сын.

 Доброй ночи.

Пряча телефон, снова смотрит на Яну. Она вздрагивает. И заметно напрягается.

 Все-таки замерзла?

 Немного.

 В зал?  выдерживает небольшую паузу. Слегка понижает голос, предлагая второй вариант:  Или домой?

= 2 =

С того самого вечера с Яной творится что-то странное. Она пытается не думать о Рагнарине, но мысли сами собой сбиваются и мчатся в одном направлении. Все эти думы настолько чужеродные и непонятные, что попросту пугают ее. Они набегают бурными волнами в течение всего дня, обжигают теплом ее грудь, шею и щеки.

Особенно захлестывает перед сном. Тогда вот прям вообще никак не получается о чем-то другом думать. И дрема, как назло, очень долго не приходит. А в сновидениях  снова он.

Какая-то мистика!

Шахиной нужно концентрироваться на учебе. В ее семье очень важно получить хорошее образование. Главнее этого  только удачное замужество. Отец воспитывает ее в строгости, неоднократно повторяя, что думать о мужчинах девушке не пристало. Она и не думает. Точнее, не думала, подчиняясь негласному закону, что матримониальными вопросами в ее семье занимаются родители.

Наталье пришлось постараться, чтобы плюсы от учебы дочери в России перевесили минусы в виде непреоборимых предубеждений мужа о ее родине.

 У Айны русская кровь. Я хочу, чтобы она познакомилась с культурой моего народа, усовершенствовала язык, сблизилась с сестрой, получила достойное образование, в конце концов, открыла для себя что-то новое, перед тем как выйдет замуж и обзаведется детьми.

Мехмед Шахин скрипел зубами, устало растирал пальцами глаза и впадал в долгие немые раздумья. А еще он молился. О своем единственном ребенке, страх за которого подогревали пропаганда свободных нравов у русских и массовой распущенности их женщин.

Решающим фактором стало, вероятно, то, что Наталья за двадцать лет ни единого раза не дала усомниться в своей верности и преданности семье. Да и старшая ребенок, Марина, за время своего пребывания показала себя воспитанной девушкой.

В шумной и активной Москве Яна, как ни странно, чувствует себя комфортно. Ей интересно бывать в местах большого скопления народа и не задумываться о том, что какое-то ее настроенческое поведение кто-то посчитает непристойным.

 Ну, что ты решила? Пойдешь со мной на концерт?  спрашивает Шахину сокурсница Ксюша Луценко, с которой она подружилась буквально в первый день учебы.  Это крутая группа. Не послушаешь их, до конца Россию не поймешь,  улыбается, цепляя ее под локоть.

Занятия закончились, и они неторопливо шагают в сторону метро.

 Не знаю. Дороговато для меня,  честно озвучивает свои сомнения Шахина.

 Тогда я тебя приглашаю, мой юго-восточный друг!

 Нет. Так мне неудобно.

 Не выдумывай!

 Я не выдумываю. Меня учили, что так нельзя.

Ксения смеется.

 Ты всегда поступаешь так, как тебя учили?

 Вообще-то, да.

 Прекращай. Олды  вне системы. Будешь их слушать, все самое важное упустишь.

Яна, конечно, сама понимает, что в словах подруги посеяно зерно истины. Сколько она прожила под давлением родительских убеждений? Сколько раз сама глушила свои внутренние порывы бурных эмоциональных проявлений? Где еще, как не в Москве, она позволит себе быть собой?

Но принимать материальную помощь от постороннего человека, пусть и подруги, она, безусловно, не готова. Достаточно того, что Марина ей постоянно обновляет гардероб. Да, порой, такими вещами, в которых перед отцом Шахина бы не рискнула предстать.

 Знаешь, мне так нравится Осеев,  понизив голос, делится Ксения.

На эмоциях крепко стискивает ее предплечье. Шумно и взволнованно вздыхает. А Яне вдруг передается это ее волнение. Пульс ускоряется и гулко стучит в висках, рассеивая концентрацию. Ответно сжимая ладошку подруги, она смеется, поддаваясь безотчетной и безграничной радости.

 Расскажи мне, Ксенечка! Поделись!

 Только ты никому!

 Клянусь.

Луценко слегка откидывает голову и мечтательно закатывает глаза.

 Когда его вижу, у меня сердце замирает. И руки начинают дрожать,  говорит, захлебываясь эмоциями, и смеется.  Голос пропадает. И в голове пусто-пусто! Ничего нормального сказать не могу. А-а-а, это так мучительно и так приятно одновременно!

Распахивая шире глаза, Янка тоже хохочет.

 Никогда бы не подумала. Ты всегда такая серьезная, когда он подходит.

 Это я дышать пытаюсь. Концентрируюсь,  прыскает и краснеет.

 А ты ему скажи!

 Что? Ты шутить? Ни за что!

 Почему? Почему?  частит и смеется Шахина.  Симпатия  это же хорошее чувство, да?