Захотелось узнать, почему ты плакала, спокойно сообщила Камелия, пожав плечами.
Потому что та дрянь на моей ноге серьезно влияет на эмоции, а это бывает чертовски неудобно.
То есть, тебя в самом деле задевает то, что он спит с другими женщинами?
Не меня. Ее, поправила я, указав взглядом на бедро. А через нее и меня.
Знаешь, мне странно это слышать, вздохнула проститутка. То, как он тогда хотел тебя, как заводился Я, если честно, думала, что после того, как дон окажется в твоей постели, ты в два щелчка его захомутаешь и отправишь Диану снова сосать у своего продюсера.
Так уж вышло, что Доминик довольно быстро потерял ко мне интерес в постели.
Неужели? нахмурилась женщина.
Разве это странно? Получил свое, и стало не интересно
Это странно, перебила она. Даже очень странно. Потому что у тебя, как я могу судить по тем веселым ночкам, был просто шикарный трамплин, с которого оставалось только спрыгнуть, чтобы покорить дона, окончательно вскружить ему голову. Ты его, что ли, после первых ночей начала шипованным страпоном драть в задницу, что он от тебя свалил?
Что ты такое вообще несешь? надувшись, возмущенно пробурчала я. Ничего я с ним такого не делала.
А что же делала? заинтересованно прижмурилась проститутка, захватывая белыми зубами нанизанную на шпажку оливку. Расскажи, чего такого ты делала в постели, что заставило дона Доминика охладеть к тебе?
Ничего я не делала в постели! прошипела я, сжимая в руке свой стаканчик с ликером. Вообще я ничего не делала
То есть в том самом смысле НИЧЕГО?! поперхнулась Камелия и, пытаясь откашляться, уставилась на меня выпученными глазами.
Ну а что я там еще должна была делать?
Ох, милая моя, много чего, захихикала проститутка, наконец прокашлявшись и, для верности, постукивая себя ладонью по груди. Представь себе, сексэто развлечение на двоих. И если сие занятие становится односторонним, интерес к партнеру пропадет поразительно быстро. Или ты в самом деле думала, что раз за разом изображая бревно в чулочках, получишь что-нибудь другое? Инициативу проявлять не пробовала? Самой делать что-то, а не просто лежать и рассматривать потолок, пока мужчина демонстрирует чудеса акробатики, а?
Инициативу?! вспылила я, едва не раздавив стакан. Инициативу, говоришь?! С ЭТИМ мужчиной?! С человеком, который шантажом заставил меня пойти на все это! Который неделя за неделей касался меня, пока эта дрянь не покраснела! Который принуждая, лишил меня девственности, а после начал пользовать
Значит, ты в самом деле думаешь, что прошла через девятый круг ада? оборвала женщина. Знаешь как все происходит в дешевых борделях, когда работать приходят молодые девочки, еще не знавшие мужчину? У таких, после внесения своего имени в учетную книгу, есть время до конца недели, чтобы найти покупателя на свою девственность. А их, я тебя удивлю, в дешевых притонах немноготам мужланам скорее бы перепихнуться с девкой, которая хорошо знает свое дело. Любителей невинных шлюшек можно найти в элитных заведениях, куда берут на работу только самых смазливых девиц с красивыми телами. Ну а я, увы, в свои четырнадцать была дурнушкой с лицом, обсыпанным прыщами, нескладной, не сформировавшейся фигурой, и не пробудившимся даром притяжения. В дорогие публичные дома (где девочек перед первым разом подготавливают и обучают, чтобы продать подороже) меня не взяли. А есть хотелось, и у меня никого не было, я просто внезапно оказалась на улице чужого города совсем одна и без гроша, могла либо умереть, либо пойти в дешевый бордель. Так вот, у новеньких девственниц там есть время до конца недели. И если за это время они не поймают клиентов, любящих быть первопроходцами, в воскресенье ночью их всех отправляют на «конвейер».
Конвейер? запутавшись, переспросила я.
Так называют работника борделя (обычно им подрабатывает вышибала), на которого возлагают обязанность раз в неделю дефлорировать всех не продавшихся новеньких.
Как? задрожав, охнула я.
Как? Членом, фыркнула проститутка. Девочек заводят в комнату со старой кроватью, и конвейерщик даже не закрывает ее на ключ, потому что сами девочки до этого момента вольны уйти, если передумают. Ну, а если зайдет кто-то другой, всем плевать. Ничего не говоря, каждая из девушек по очереди ложится на кровать, задирает юбку и раздвигает ноги. Он делает это быстро, даже профессиональнонатренировался за время работы. Просто достает член из штанов, надрачивает если нужно, и входит. Делает несколько сильных толчков, даже если девушка не выдерживает и кричит от боли. Ему до этого нет дела, его работахорошенько все порвать, до конца, чтоб потом проблем не было. Когда он понимает, что справилсявысовывает и девушка уходит, обычно плача. А на ее место ложится следующая, и так пока с девственностью всех новеньких не будет покончено. После этого девочкам, поступившим за неделю, набивают татуировку в виде ночной бабочки на груди. Вывести их можно только нелегально и за огромные деньгипо закону это запрещено. Разрешается лишь перебить неудачно набитую бабочку у более профессионального мастера, если однажды разживешься деньжатами и захочешь клеймо покрасивее. Эти татуировкизнак, который всю жизнь должен напоминать нам, а главноелюдям вокруг нас, кем мы являемся. Станешь на эту тропу один раз, и так просто оставить ее позади уже не выйдет. Остается либо сгнить в дешевом борделе, либо (если повезет) попытаться научиться чему интересному и выбиться в дорогие шлюшки. Мне повезлок семнадцати годам я не только не подохла, но еще и стала хорошенькой. Вдобавок я научилась доставлять мужчинам удовольствие, за которое готовы немало заплатить, и раскрывшийся дар притяжения только сыграл на руку. Благо мынаемные работницы, а не рабыни, и менять место работы нам никто не запрещает. Так что к девятнадцати я, пройдя несколько собеседований, постепенно добралась до элитного борделя, обслуживающего богатеньких и влиятельных папиков. Бизнесмены, политики, мафиози А вместе с нимиденьги, дорогие цацки в подарок, возможность ночевать в шикарных отелях и особняках, ну и все такое прочее. По крайней мере, пока проститутка постареет и перестанет привлекать мужчин. Если до того не скопишь достаточно деньжат, впереди лишь жалкий конец. Да и даже если скопишьникогда не можешь быть уверена, что завтра все в этом мире не изменится. Но при этом будь у меня возможность отдать все, что я заработала таким существованием, в обмен на жизни моей семьи, я бы повернула время вспять не задумываясь и была бы обычной небогатой, но счастливой девушкой. Вот только я уже давно поняла, что чуда не будет, и нужно барахтаться самой. Так что будь добра, не пытайся выжать из меня слезу своей трагической историей. С тобой судьба обошлась не худшим образом. Ну а то, что ты поленилась проявить фантазию в постели, и из-за своей гордыни упустила единственного мужчину, который светит тебе в этой жизни Запомни, малышка: этот мир жесток и несправедлив. И если уж он обрушивает на тебя свою жестокость и несправедливость, тебе остается либо умереть, либо принять это дерьмо, приспособиться к нему и попытаться как-то на нем выплыть. Неприглядно и мерзко, зато практично, и не захлебнешься этим же самым дерьмом, выпалила Камелия, ловко спрыгнув с барного стула, чтобы грациозно, но быстро исчезнуть за дверью.
Глава 3. Удар
Замерев за стеллажом, я отчаянно зажимала рот ладонью, боясь выдать хоть один лишний звук.
Дон не убьет меня, и никому не позволит убитья его Хебиса. И по этой же причине он прекрасно знает, что из-за нашей Связи я не могу ничего против него замышлять, и уж тем болеенавредить. Так же, как теперь никогда не смогу вырваться из его сетей, даже если бы сумела сбежать, сменить внешность и имя. Связьэто стальной ошейник на черной цепи.
Но сейчас ему все равно лучше было не знать, что я стала случайным свидетелем этого разговора.
И сколько он успел отснять, пока его не пришили? поинтересовался Доминик.
Немного, ответил второй мужчина, в голосе которого я узнала Артура Ринфора, подручного, и по совместительству двоюродного брата дона. Корпус по периметру, часть правой палубы, лестница в трюм, и вот ЭТО, напряженно проговорил мужчина, судя по звукам, положив планшет на стол перед мафиози.