Допустим. Но если я отпущу тебя, а мы осмотрим девчонку, и окажется, что ты наврал? отчеканил Доминик.
А вы сначала проверьте ее! торопливо затараторил Мерино. И когда поймете, что я говорил правду, когда заберете ееотпустите меня!
Хорошая идея. Так кто она?
Полина, дочь бывшего дона Кристофера Гарстера, сейчас живущего под фамилией Лиртерса. Они в шестнадцатом доме на улице Колокольчиков, в восточном пригороде Пасатеры.
Что ж, спасибо за услугу, хмыкнул Доминик за миг до того, как прозвучал выстрел!
Сжимая подлокотники кресла, я беззвучно плакала, кусая губы.
Лучше бы я не знала этого. Лучше бы до последнего надеялась, что Мерино не предавал меня так подло и мерзко. А ещеосталась бы при вере, что он в самом деле любил меня и не знал о том, что я Хебиса, до того дня, как я открылась ему, сама же, словно дура, желая установить с ним Связь. И не знала, что все эти годы он лишь втирался ко мне в доверие, чтобы обвести вокруг пальца и заполучить собственную Хебису.
Лучше бы я еще девчушкой, как только этот знак проступил, переспала с кем попало, спрятав змею на бедре под повязкой! Тогда этот знак исчез бы, а я перестала быть пригодной для кого-нибудь как Хебиса, и более не представляла корыстный интерес ни для одного мужчины. И в эти секунды мне было даже плевать на цену, которую пришлось бы за это заплатить! Да, раздвинуть ноги перед каким-то пьяным мужиком в подворотне в самом деле, наверное, было бы лучшим выходом. Но яромантичная домашняя девочка, мечтавшая о большой любви и счастье, просто не могла переступить через себя и отдать свой первый раз тому, кого не любила. А послетерпеть все то, о чем меня предупреждали родители. Но сейчас это казалось мне пустяком, потому что в эту минуту мне просто было больно, невыносимо больно.
А теперь теперь меня все равно возьмет не тот, кому я романтично подарю свое сердце. Более того, не только моя девственность, но и вся моя жизнь достанется мужчине, которого я искренне, всем сердцем возненавидела еще до того, как увидела.
Ну что ж, теперь, когда ты избавилась от последних иллюзий, давай приступим к делу, с издевкой проговорил Доминик, легким движением достав из нагрудного кармана платок, которым принялся вытирать слезы, залившие мое лицо. Твой сопляк, конечно, прибавил мне работы, покачал головой дон, скользя пальцами второй руки по змее. Но она все еще красная не до конца, знака запечатления все еще нет, а ты все еще девственница, так что нет ничего непоправимого, хмыкнул он. Просто мне придется делать это с тобой немного дольше, чем я рассчитывал, чтобы вывести его энергетику и наполнить тебя своей. Ты же всегда будешь у меня под боком, так что я смогу каждый день, не пропуская ни единых суток, подготавливать тебя к тому, чтобы ты дала мне желаемое.
Он резко потянул меня за руку, заставляя встать, и на миг я оказалась совсем близко к нему, ощутив крепкий аромат его одеколона. А ещедаже мощную без силы Хебисы ауру духовной силы, поглощающей все, до чего только могла дотянуться. Пользуясь моей растерянностью, дон развернул меня спиной к себе и, утягивая за собой, плюхнулся на край кровати, усаживая на свои колени.
Доминик не стал снимать с меня одежду. Лишь прижал руку к моему телу, с легкостью нащупывая самое чувствительное место, и принялся прямо сквозь ткань грубо ласкать его, щекоча дыханием мою шею.
Зажмурившись, я запрокинула голову, тяжело глотая воздух. Эти пальцы, что касались меня; эта рука, до боли сжимающая бедро, скользящая по животу, сминающая грудь сквозь блузу Он делал это со мной, в самом деле делал! Будоражил, возбуждал несмотря на отвращение, которое все мое существо испытывало к нему! Проклятая природа Хебисы не оставляла мне выбора: мое тело было слишком чувствительно и вынуждено откликаться на ласки, вне зависимости от моих собственных чувств и эмоций. Всхлипывая, я инстинктивно попыталась сжать ноги, но как ни старалась, его пальцы все равно проскальзывали, ласкали и доводили до беспамятства.
Я сама согласилась на это. Ради братьев, ради родителей. Но как же меня выворачивало от его прикосновений! Как хотелось сию же секунду сбежать и больше никогда не видеть его, не ощущать этого аромата одеколона, смешанного с крепким запахом мужской кожи. Не чувствовать щекочущего дыхания на своей шее, и возбужденного мужского органа, упирающегося в мою ягодицу сквозь ткань.
Пожалуйста, пусть он не сдержится. Пусть прямо сейчас изнасилует меня, прежде чем установить с ним Связь станет возможным! И тогда я смогу уйти, нести свою кару за преждевременную потерю невинности, потому что стану бесполезна по его же вине. А значит, и повода вредить моей семье у этого человека не будет.
Вскрикнув от судороги наслаждения, прокатившегося по телу, я напряглась и замерла, часто вдыхая воздух. После этого Доминик еще несколько секунд неподвижно сидел на кровати, держа меня на своих коленях. А потом, приподняв, положил на спину. И даже в моем нынешнем состоянии я отметила его неровное дыхание.
Неплохо для начала, констатировал дон, приподнимая разрезанную юбку, чтобы посмотреть на змею, обвивающую мое бедро. Змею, красный цвет в которой отступил на одно деление. И да, подготовь список всего, что тебе нужно, сказал мужчина, отойдя от кровати. Отправишь его экономке по меседжеру, она забита у тебя в контактах на компьютере, вместе с прислугой и охраной. Из комнаты тебе пока что, уж прости, я выходить не позволю. По крайней мере, пока Связь не будет установлена. Но не переживай, я постараюсь не затягивать с этим, ухмыльнулся мафиози, закрывая за собой дверь. И оставляя меня лежать на кровати в одиночестве, которое дало мне, наконец, возможность расплакаться, спрятав лицо в подушку.
Глава 3. Опустошение
Поскольку мои дни протекали в маленькой уютной клетке, я решила не терять времени даром. И после того, как отправила экономке список необходимых вещей (где среди прочего, так же были книги, которые мне хотелось бы читать вместо тех, что оставили для меня на этажерке), я погрузилась в сеть с целью сбора информации. После того, как моя Семья потеряла свое положение, я не особо интересовалась преступным миром да что там, даже будучи дочерью дона, не вникала в дела отца. Только позволила папе научить себя пользоваться оружием, контролировать кровный дар духовной силы, и прочие мелочи, необходимые для того, чтобы я даже без телохранителей могла обеспечить свою безопасность. Потому о том, что да как в мире мафии, не имела четкого представления. Однако теперь я, все же, была невольно втянута в него, пусть даже на правах будущего живого талисмана для его короля. А значит, следовало выяснить о нем все, что возможно, хотя бы из открытых источников.
Конечно, можно было просто отчаянно махнуть на все рукой, носить платьица, поселившиеся в моем шкафу, есть любые деликатесы, которые мне приносили по первому желанию. А по ночам молча терпеть ласки Доминика, наблюдая за тем, как красный цвет вытесняется, и все больший участок змеи на моем бедре становится снова черно-белым.
Но почему-то я не могла. Не могла так просто сдаться и принять все это. Пускай мне придется исполнять эту роль, вероятно, всю жизнь. Тем не менее, возможно если я буду умнее, то смогу как-то улучшить свое положение? А для этого нужны были, в первую очередь, знания о мире мафии. Как можно больше знаний. Открытые источники в сети были лишь началомбазой, которую я жадно поглощала. Разнюханные журналистами подоплеки (в большинстве своем не доказанные в суде, естественно), разделения на семьи и кланы, сектора деятельности и влияние каждого из них, история распределения территорий, стычек и конфликтов. И так далее, и тому подобное.
Я понимала, что материалы в сетилишь верхушка айсберга. Но чтобы получить хоть призрачный шанс на доступ к той его части, что сокрыта под ледяной водой, я должна поглотить эту верхушку. Ну, а дальше нужно будет искать другие источники, находить закрытые двери и подбирать к ним ключи.
Возможно, все эти планы были лишь способом отвлечься от прикосновений дона Доминика, непременно настигавших меня каждый вечер. Я не исключала вероятности того, что просто нахожусь в поиске иллюзий, которые не позволили бы мне сойти с ума от отчаяния, разрабатывая хоть самые призрачные стратегии. Но даже если так, то они работали: мне удавалось держаться.