А может, все это я зря переживаю, ведь все делают и ничего, сама с собой разговаривала она дома, когда младшей сестры не было поблизости. Наверное, это здорово, увлекательно и
Нина часто себя ласкала, и ее игры так далеко заводили, что она, поскуливая, сжималась в комок, а после долго лежала и вспоминала приятные моменты.
Живот болит? как-то ночью спросила ее сестренка. Нина думала, что она уже уснула, но та услышала ее стон.
Немного.
Хочешь, принесу уголь, если у кого-то болел живот, их мама первым делом давала девочкам активированный уголь.
Ага, соврала Нина и, отвернувшись к стене, улыбнулась.
Уже как две недели она носила в своей сумочке презерватив из аптечки. Достанет, посмотрит, но тут же спрячет подальше в отдельный кармашек и застегнет на молнию.
Нет, не сегодня, потом, не сейчас, говорила она себе, нажимая на звонок Тимура.
Слушайте, я сегодня пойду еще к зубному, поэтому не могу оставить квартиру.
Ой, расстроено сказала Нина.
Да брось ты, мы же ничего не сделаем, хотел уговорить его Юра.
Если мать придет, вы тут, а меня нет, то все, ключи заберет.
Они уже оделись и хотели выйти.
А может, жалобно начала Нина.
Не начинай, не могу, сама понимаешь, и так рискую.
А может
Нет, не может.
Ну
Тимур посмотрел на Нину и, тяжело вздохнув, протянул ей ключ.
В общем, так. В пять тридцать закрываете дверь на два оборота и ждете меня на скамейке, чтобы ключи отдать.
Нина заулыбалась, она уже отключилась от реальности и ждала только одного, когда Тимур закроет за собой дверь. Щелчок в замке.
Я согласна, тут же сказала Нина Юре и, прижавшись к нему, потянулась за поцелуем.
Пока она его целовала, он снимал с нее одежду. Юра немного запутался, но Нина, не отрывая губ от него, сама закончила.
Я только
Не бойся, я
Нет, не об этом, постой, она дотянулась до сумочки и достала заветную упаковку презерватива.
Нина много раз видела, как сорванец Юры торчал вверх. Сперва удивилась его размерам, а после испугалась, ведь он должен войти в нее. Но со временем как-то свыклась, зажимала его пальцами, ощущала мужскую силу, а тот дергался, словно молодой жеребенок, что норовил вырываться и убежать. А после Нина несколько раз его целовала, гладила и ласкала.
Давай я сама, она разорвала упаковку, и с триумфом достала розовую резинку. Как тебе?
Откуда взяла?
Дома, призналась Нина.
А если спохватятся?
Не спохватятся, она промолчала, что его купила мама для такого случая. Лежи спокойно.
Нина взяла его сорванца, коснулась его губами и тихо прошептала:
Не балуй, сейчас я все закончу и отпущу тебя.
Что? не расслышав, что она сказала, спросил Юра.
Это я с ним разговариваю, это только нас касается.
Нина, как показано на рисунке, положила презерватив на головку и осторожно раскатала по твердому стволу.
Готово.
Все это время Юра внимательно следил за ней. Закончив, она отпустила сорванца и легла на спину. В груди все трепыхалось, вибрировало, стенало. Нина боялась, вдруг будет больно, вдруг он сделает все не так.
Я готова, еще раз сказала она и погладила по руке Юру.
Он лег на нее, она ойкнула, ощутив его вес на себе, но это была приятная тяжесть.
Ну же, давай, раздвигай ногисказал Юра.
Нине было неловко, что-то мешало, ноги запутались в одежде, которую Юра не до конца снял с нее.
Все будет хорошо, успокаивал он и, нагнувшись, стянул остатки одежды.
Стало легко, она знала, знала, чем все закончится, боялась и в то же время уже ликовала. Нина развела пошире ноги, его сорванец сразу стал тыкаться. Он несколько раз боднул ее в бедро, после куда-то вверх, а после стал опускаться к полу. Нина смотрела в глаза Юре, она не спешила, он сам должен все сделать. И тут ощутила, как его сорванец стал бодаться. Нина довольно улыбнулась, еще немного раздвинула ноги и приготовилась.
Иди ко мне, поманила она Юру, и тот, наклонившись, чуть потянулся вверх.
Поцелуи слились воедино, а ей все было мало, хотелось еще и еще. И тут Нина замерла, что-то глубоко внутри нее зашевелилось. Она упустила момент, когда он вошел в нее, губы расплылись в улыбке. Юра уперся руками в пол, приподнялся, Нина погладила его грудь, и тут он дернул бедрами вперед.
Он вломился в нее, она перестала дышать, запрокинула голову и, ощущая толчки в паху, тихо произнесла:
Я женщина.
Солнечный зайчик
1
Осторожно! Двери прошлого закрываются! Следующая остановка «Счастливая жизнь»!
Мне выдали пропуск от общежития и ключи от комнаты, где, как было прописано, я буду жить один. Теперь у каждого студента свой, пусть маленький, но номер. Новенький лифт, еще пахло краской в коридорах, мягкий свет и, как ни странно, цветы на подоконниках.
Вот это да, первое, что я сказал, поднявшись на свой этаж.
Много слышал про убогие общаги, про консьержку, что как цербер никого не пускает, но тут все по-иному. Вот моя дверь, открыл ее и осторожно вошел.
Привет, поздоровался я с комнатой, будем дружить.
За спиной тихо чмокнула закрывающаяся дверь. Комната маленькая, даже слишком маленькая. Узкий шкаф, прикинул, как в него можно повесить пиджак. Узкая, но длинная кровать, узкий стол, узкие полки, тут все было узкое.
Ну и ладно, зато свое и нет нудящего соседа.
Но главное, у меня был свой душ и туалет. Разложил принадлежности, достал полотенце, заправил кровать, подключил ноутбук и, довольный собой, пошёл прогуляться.
Мои друзья, когда окончили школу, были в растерянности. Годы учебы, а что дальше? И правда, что? Разве в школе учили будущему? Нет! Мол, сами разбирайтесь, это ваша жизнь. Но для чего все это? Получить образование, чтобы работать. А зачем? Чтобы получать деньги, купить квартиру, а если нет, взять ипотеку, а после десятилетия отрабатывать ее. Завести семью, а для этого опять нужны деньги, значит, опять работа. Но разве это правильно? Две трети профессий не нужны, город живет, чтобы жить, какая-то бессмыслица.
Я ломал голову над этим и не мог найти решение. Вот Витя решил пойти в армию, Лешка сразу ударился в бизнес, а Мишка остался в поселке, у него мать парализована. Я даже не знаю почему, но подал документы в Тюменский медицинский институт. Сразу поступил. И вот теперь я тут, через пару дней занятия. Я гордился собой, что смог сделать первый самостоятельный шаг. Чужой город, новые люди и, надеюсь, новая жизнь.
Никого из своих соседей я так и не увидел, как-то не удалось пересечься. А может и видел, но не знаю, что они живут за стенкой. Первые дни в институте, собрания, лекции, надо было запомнить преподавателей, кафедры. Сразу первые знакомые.
Ты откуда? Я из Сургута. Знаешь, говорят, Саныча не стоит дразнить, он все помнит, хоть и стар, а вот Марта, ну эта, тут он развел руки в стороны. На кафедре была только одна такая, Марта Егоровна, говорят, берет борзыми щенками. И вообще
За полчаса я узнал от Виталия, наверное, все, что творится в институте, кто и где. Куда надо бежать, если завалили, и через кого действовать. Он перечислил всех студентов из нашего факультета и, наверное, даже знал их дни рождения.
Ты в каком номере?
735, коротко сказал я, понимая, что он спросил номер в общаге.
У меня 936, у тебя в 734 Женька из Нижнесортымска, это где-то около Хантов. А вот в 736, вроде Светлана зовут, точно не знаю. Ты ее видел сегодня? спросил он у меня.
Я даже не знаю, кто она такая.
Серьезно?
Да.
Ладно, увидишь, тут она одна такая. В общем, рыжая и волосы во, провел рукой около уха, давая понять, что они короткие. Ну ладно, я побежал.
Он запыхтел, будто у него включился двигатель, резко развернулся и на всех порах убежал. Первые дни были суматошные, длинные пары, не то, что уроки в школе. Приходил к себе в комнату и валился от усталости.
Уже стемнело, дни стали намного короче. Мне нравится Сибирь из-за ее морозов, дождей и лесов, но короткие дни, это тяжело. Просыпаешься еще темно, учеба, приходишь, и уже темно. Ощущение, что живешь в подземелье.
Разделся, лег, в голове шумит, и никак не можешь уснуть, а тут еще голоса. Прислушался. Это был женский голос, точно женский. Он шел откуда-то из-за стены.