Ну или хотя бы лет семьдесят пять с половиной
ШУРШУЛА,илиКолыбельная радионяня
ОВА ШУРШУЛА работала ведущей ночного радиоэфира.
Здравствуйте, дорогие друзья! говорила она тихим шепотом, приветствуя своих слушателей. С вами самое колыбельное радио на свете «Тсссс-пшшшш FM» и я, его бессонная головушкаваша преданная баюкальщицасова Шуршула. Если вы ворочаетесь с боку на бок в своих уютных постельках и никак не можете уснуть, если колется подушка или морщится пижамка, просвечивают потертые наглазники или жмут вспотевшие берушидобро пожаловать в нашу тихую запечную беседу. Звоните нам по номеру шшшестьсот-шшшшестьдесят-шшшшшшшесть и пошебуршим о бессоннице вместе.
Алло! бормотал вполголоса крот. Глаза у меня уже спят. И задние лапки тоже. И хвостик. И нос. А вот уши Помогите! Что можно придумать? Устал, вскопал три огорода, и тут такое Сна ни в одном ухе!
Угу, понимающе вздыхала Шуршула. Сейчас все уладим. Послушайте, пожалуйста, третий ноктюрн сверчка для цикад в маргаритках.
И на волнах колыбельного радио стрекотали переливчатые нотки:
Цвирк-цвирк-цви-ци-цирк.
Цви-ци-ци-ци,
Цви-ци-цвирк
О чем рассказывали эти волшебные звуки, неизвестно, но голос крота очень быстро переходил в безмятежное посапывание. А в телефоне уже жалобно поскуливал новый голос:
Ауллоу! Это завывала собака. Спасибо за чудесную мууузыку. Да только вот досадауууши-то у меня уже спят, и глаза слипаются, и хвост свернууулся калачиком, а блохи все скачут и скачут Помогите! Угомоните оголтелую банду! У-у-у, вся чешусь, не могууу!
Угу-угу! с готовностью отзывалась Шуршула. Сегодня в студии у нас как раз на этот случай специальный экспертпастушья овчарка Долли.
Аф, здраф-ствуйте мягким басом начинала Долли. Я обычно считаю овечек: раз овечка, два овечка, три овечка сорок восемь плюс девять овечек двадцать семь минус пятью пять делить на дважды две овечки Блошки быстро устают от арифметики и как подкошенные валятся с ног.
Бух!!! Бах!!! гулко слышалось в трубке. Это дружно опрокидывались кверху лапками сонные блошки. И счастливая собака похрапывала всласть.
А в телефоненовые вздохи:
Алло! досадовала в трубке кенгуру. Помогите, дорогая Шуршула! Надежда только на вас. Все мои блошки спят до одной. Да и сама я давно бы уснулаот кончиков ушек до края хвоста. Но в сумке шалит кенгуренок! У бедного режутся зубки
Ух-ух! принималась за дело Шуршула. Ваш ребенок привит от зевоты?
Нет, а разве зевота заразна? удивлялась в ответ кенгуру.
О, конечно! И очень полезна! А особенно для растущих молочных зубов! Давайте-ка зевнем на вашего малютку все вместевот ТАААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААк!
И радио «Тсссс-пшшшш FM» зевало.
Да так сладко, что просто хррррррррррррр пшшш
ВАССА,илиНочной директор
ОВА ВАССА работала ночным директором на большом продовольственном складе. Вообще, ночным директором называют сторожа. В обязанности Вассы входила охрана склада и всего, что там хранилось.
От кого охрана? спросите вы. И я вам отвечуото всех!
От мышей, котов, собак, волков, ворон, медведей, людей, которые могли взломать замок, или перепилить решетки, или сделать подкоп.
По ночам Васса совершала регулярные облеты склада. В первое время она кричала: «Уху! Уху!..»
Но никто ее «Уху!» не боялся. Некоторые даже думали, что их приглашают на уху. И тогда сова освоила разные звуковые приемчики.
Когда на склад лезли мыши за сыром, она мяукала.
Если появлялись непрошеные котылаяла. Прибегали собакивыла волком, а если уж волкито кричала человеческим голосом:
Стой, стрелять буду!
И щелкала клювом, будто взводила курок
Сова поставила на крыше конуру с круглой дыркой. Получилось такое уютное дупло:
Мяу-мяу, гав-гав, у-у-у, стой, стрелять буду! голосила Васса из своего конурного дупла.
Она научилась подражать сигнализации, а когда на склад лезли самые отпетые воры и взломщики, имитировала звуки пистолетных выстрелов и пулеметных очередей:
Тыц! Дыц! Тыдыц! Пиу! Пиу! Тра-та-та-та!
Даже бандиты с железными нервами разбегались, как тараканы.
Кстати, тараканов на складе тоже не было. Васса нашла управу даже на муравьев, которые преступной колонной топали к мешкам с сахарным песком. Для этого сове пришлось выучить боевой крик муравьеда.
Настоящий директор склада нарадоваться не мог на свою ночную заместительницу:
И сама не крадет, и другим не дает!.. Если в наше время у кого и есть совесть, то только у сов! говорил он.
Но однажды утром Васса влетела в кабинет директора и сообщила:
Меня пригласили в кино
В кино? удивился директор. И что ты там будешь делать?
Озвучивать фильмы, объяснила Васса. Я умею мяукать, лаять, выть, стрелять, шуршать, греметь, кричать орлом, соколом и совой
Директор сильно опечалился:
И где я найду еще такого талантливого сторожа?
Возьми какого-нибудь попугая, посоветовала Васса. Они неплохо звукоподражают, и голоса у них громкие!
Директор так и сделал. Пригласил на место совы большого бразильского Ару. Но новый сторож умел кричать только: «Ворры! Рразбойники! Карраул!» и «Стой, стрелять буду!»
Ничего, он просто молодой и местами зеленый. Со временем научится, прощаясь, сказала Васса.
С тех пор ее никто не видел. Говорят, теперь сова работает на самой большой студии в Голливуде, где озвучивает боевики, мелодрамы и мыльные оперы. И если вы смотрите фильм, где отлично грохочут выстрелы, натурально ржут лошади, правдоподобно шумят фонтаны или гениально скрипит дверь, знайтеэто работа Вассы. Это она щелкает кастаньетами, разговаривает на марсианском языке и поет за известных певцов
Да так здорово, что любо-дорого послушать!
ЛЮСИНДА,илиПредрассветная муза
ОВА ЛЮСИНДА работала музой у поэта. Музаэто такая фея, которая прилетает по ночам и навевает вдохновение. А вдохновениеэто такая волшебная сила, которая творит чудеса. Например, чудесные стихи. Но однажды, уже перед самым рассветом, Люсинда слишком сильно взмахнула крыльями, навевая на поэта вдохновение, и все его чудесные стихи вихрем вынесло прямо в открытое окно и размело на разные стороны света.
Ах! воскликнул поэт, который жил на пятнадцатом этаже и не мог тут же выбежать на улицу, чтобы собрать свою рукопись. Что ты наделала, Люсинда! Я только что закончил великолепную поэму, которую сочинял всю жизнь! Прямо в домашнем халате и одной тапочке он бросился к лифту, но, спускаясь, застрял на втором этаже.
Люсинда, конечно, сразу выпорхнула в окно за разлетевшимися страничками, но своим маленьким кривеньким клювиком смогла подцепить лишь одну, на которой было написано: «КОНЕЦ».
Тут на улице хлынул такой сильный ливень, что размыло весь двор и не осталось никакой надежды собрать оставшуюся поэму.
Люсинда влетела в подъезд. Тут лифт, очнувшись, спустился и открыл двери. Но там уже не было поэта, а была только его старая тапочка с дыркой на самом носу. Люсинда заглянула в дырочку, но поэта в ней не увидела.
Ах, Люсинда, что ты наделала! проворчала тапочка голосом пропавшего поэта. Сколько раз тебя просить! Не засыпать на моем ноутбуке! Только посмотри, что ты напечатала: «КОНЕЦ»разве это подходящее начало для новой поэмы?! И верни, пожалуйста, мышку на коврик! Она не живая, а компьютерная. Ох уж эти мне музы. Одно сплошное беспокойство с ними, а не вдохновение.
Тут Люсинда проснулась, на секунду открыла глаза и увидела перед собой любимого поэта.
«Нашелся»с легким сердцем подумала она и снова погрузилась в дрему, убаюканная первыми лучами рассвета.
Не беда, что уснула, улыбнулся поэт. Это у нас, людей, говорят: утро вечера мудренее. А у муз все СОВсем наоборот.