ЛЕОНТЬЕВ. Сидит Но рано иль поздно прибежит снова. Так что ухо следует держать востро. И государю нашему, Петру Алексеевичу, помогать всемерно Я тут, Глафира Петровна, выволочку дал вашему управителю Уж не обессудьте.
БАРЫНЯ. А ничего страшного, а хоть и дал Так ведь за дело, не так ли, господин капитан?.. Я ему и сама сегодня уже надавала. Долги плохо вытрясает из мужичков И что ж он натворил, наш Федор Иванович?
ЛЕОНТЬЕВ. Ничего особенного Отчасти и я не прав Вспылил. Так и досада берет Петр Алексеич бьется аки лев с врагами, а тут в собственной державе людишки ему помочь должную не оказывают.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Ох, грехи наши тяжкие
БАРЫНЯ (со вздохом). Ну, ничего, я его вразумлю, уж ты не беспокойся, господин капитан Мы поможем, чем сможем, чай, люди русские
ЛЕОНТЬЕВ. Не сомневался, Глафира Петровна. Знаю, вы не подведете.
БАРЫНЯ. Так и передай, голубчик И в сенат, и государю, коли будет случай Мы всегда наготове Ты расскажи, какие там новости, в Москве, в Петербурге этом
ЛЕОНТЬЕВ. Так я же без вылазу на верфях На дубненском устье разве что в Нерль вырвешься Вот как тялки погоним на Онегу да в Петербург, там все и увижу своими глазами да услышу своими ушами.
БАРЫНЯ. Погоди, это что же за тялки такие?..
ЛЕОНТЬЕВ (улыбаясь). Это корабли наши, кои мы на верфях сооружаем.
ОТЕЦ АНДРЕЙ (поднимая со значением палец). Тьялкодномачтовое судно с плоским дном, длиною в дюжину аршин, пригодно для прибрежного по рекам и морям плаванья
БАРЫНЯ. И где ж ты слов таких нахватался, батюшка?
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Так я ж в гостях у господина капитана бываю на дубненское устье. Поглядел на всю эту кутерьму, да потолковал с заморскими мастерами, которые там верховодят
ЛЕОНТЬЕВ. Голландцы
БАРЫНЯ. И на каковском языке ты с ними толковал, батюшка мой?
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Так они ж три слова по-русски, а я три слова по латыни, глядишь и столковались.
БАРЫНЯ. А вечером и за чаркою
ОТЕЦ АНДРЕЙ. И то было Не скрою, согрешил немного, у господа прощения просил всю обратную дорогу И что я там подсмотрел-то ещёЗаморские эти люди, по своим знаниям, значит, по своему опыту, образец сотворят, а наши-то мужички за ними ну повторять. И так по каждой детали. А потом, всем миромэтот самый тялк сбирают Умно!
БАРЫНЯ. Тебе, отец мой, по твоим свойствам не в церкви служить, а в миру бы суетиться
ОТЕЦ АНДРЕЙ. На то одна божья воля, благодетельница наша
БАРЫНЯ. А что касаемо иноземцев куда уж нам за ними поспеть-то, за этими шведами да голландцами
ЛЕОНТЬЕВ. А не скажите, Глафира Петровна. Мы тут недавно подрядили мужичков наших, дабы сотворили тялку корабль, значит сами, без голландских мастеров. Уговор был й ежели не хуже, добавляем, а коли хуже выйдетони из своих карманов выложат И что же? Не хуже! Послали в сенатчтоб им добавить за хорошую-то работу.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Я всегда говорю: наш мужикон смекалист и добрую сноровку имеет. Ему бы подсобить, так он любого иноземца за пояс заткнет
ЛЕОНТЬЕВ. А что значит, батюшка, подсобить?..
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Подсобить? Не то чтобы подсобить, а как бы растолковать-то
БАРЫНЯ. Ты толкуй, да смотри, не затолкуйся, отец мой
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Не то чтобы подсобить, а вот бы немного послабить
ЛЕОНТЬЕВ. Послабить?..
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Послабить Чуть послабить. А то уж больно им тяжко Вот и у вас, господин капитан, народишко-то с верфей бежит
ЛЕОНТЬЕВ (задумчиво). Бегут, окаянные Вот и ваши тоже, Глафира Петровна Я вашему управителю велел замену мне привесть как можно быстрей Уж не обессудьте.
БАРЫНЯ (со вздохом). Заменим, а что дееть-то (Отцу Андрею.) А ты тоже мне завел проповедь: послабить да подсобить Им послабишь, так и сам по миру пойдешь. У каждого из нас участь одна: смиряться перед богом и государем да покорно нести свой крест У них, у мужиков, свой крест, а у нассвой.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Оно так, господь терпел и нам велел
ЛЕОНТЬЕВ. Истинно так, батюшка. Кто-то терпит, а есть такие, что терпеть более не желают и даже смуту сеют
БАРЫНЯ. Это ты об чем, господин капитан?
ЛЕОНТЬЕВ. К нашим мужичкам, что лес валят для верфи, приходил человек и смущал сказками, будто государь наш вовсе не государь, а антихристом посланный
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Свят, свят, свят
БАРЫНЯ. Кто ж такой?
ЛЕОНТЬЕВ. Не нашли. Пока что. А найти надо Ежели что прознаете, подайте весть. Никому нет выгоды, ни мне, ни вам, коли по местам нашим тати бродят Так и до беды недалече.
БАРЫНЯ. Не сомневайся, господин капитан Мы уж тутсразу, ежели что Ты мне лучше скажи вот что Правда ли мне Ольга Грязнова сказывала Будто бы новый напиток заведено теперь пить как его бишь кофий Слыхал?
ЛЕОНТЬЕВ. Слыхал, Глафира Петровна.
БАРЫНЯ. Сам-то пивал?
ЛЕОНТЬЕВ. Пивал, да только не у нас, а в чужом краю.
БАРЫНЯ. И где же?
ЛЕОНТЬЕВ. В англицком королевстве. Когда учился там корабельному делу по велению государя нашего Петра Алексеевича.
БАРЫНЯ (всплескивая руками). Да как же ты молчал-то, господин капитан? Как они там живут, англицкие людишки?
ЛЕОНТЬЕВ. Хорошо живут, врать не стану. Дома каменные, церкви большие.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. А не врут ли, что в том краю люди встречаются таковы, что обличьем черны?
ЛЕОНТЬЕВ. Не врут, батюшка. Сам видывал. Черные, как уголь в печке.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. А сатанинских знаков не обнаружил?
ЛЕОНТЬЕВ. Не видал. Такие же, как и мы, только лицом и телом черны. Привозят их из-за моря, из полуденных стран. И кофий этот оттуда же Пивал я его, не по нраву он мне пришелся. Горький. По мне квас лучше.
БАРЫНЯ. А что ж тебе по нраву пришлось, господин капитан?
ЛЕОНТЬЕВ. Был я там, в городе Лондоне, на театре
БАРЫНЯ. Сказывал мне покойный муж, будто у государыни нашей Софьи, сестрицы Петра Алексеевича, была такая театра
ЛЕОНТЬЕВ. В городе Лондоне театра большая, помещается сотен десять народишку, а может, и более. И там видывал, как собаки грызутся перед людским сборищем и деньги ставят на кон, кто возьмёт верх
ОТЕЦ АНДРЕЙ. То не большое диво У нас на ярмарке медведей стравливают.
ЛЕОНТЬЕВ. Еще видывал в той театре представление. Вроде наших скоморохов. Про древних царей и королей.
БАРЫНЯ. Господи ты боже мой
ЛЕОНТЬЕВ. Народ смотрит. Бывает с утра и до вечерни (Решительно). Но приехал я, Глафира Петровна, не за тем, что про англицких скоморохов вспомянывать Получил я от Петра Алексеевича повеление. Надобно поставить партию сапог для наших полков.
БАРЫНЯ. Так мы и делали такую поставку В Москву отвозили.
ЛЕОНТЬЕВ. То было через посредника Теперь надо гораздо более. И не токмо в Москву, а и в Петербург.
Пауза.
БАРЫНЯ. От самого государя?
ЛЕОНТЬЕВ. От самого
БАРЫНЯ. Боязно А ну как не сдюжим?..
ОТЕЦ АНДРЕЙ. А чего ж не сдюжить-то? Чай не впервойМужики у нас вон каковы!..
ЛЕОНТЬЕВ. Одно делона базар, а тамкупят, не купят один господь знает. А другоев армию, да много, да вовремя, да чтоб хороши были сапоги, чтоб не развалились в первой луже иль в первой болотине.
БАРЫНЯ. Ой, ёй, ёй Вот я и говорю, боязно.
ЛЕОНТЬЕВ. Есть такие люди? Кто сможет все завязать должным образом?
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Ну, мастера-то у нас есть Вон, Егор А из молодыхМишка-сирота
ЛЕОНТЬЕВ. Тут не два нужны, а двадцать два.
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Найдем И в Кимре найдем. И в Талдоме. И в Горице
ЛЕОНТЬЕВ. Этомастера, сапожнички А кто станет поставку налаживать? Должон быть опытный человек, деловой Есть такие?
Пауза. Барыня смотрит на отца Андрея, онна барыню.
БАРЫНЯ. Пустынин?
ОТЕЦ АНДРЕЙ. Пустынин. Кто ж ещё?
БАРЫНЯ. Купец. Из мужиков. Батюшка мой отпустил на волю
ЛЕОНТЬЕВ. Хорошо! И мне велено из сената напомнить вам и мужичкам вашим мастерам Этодело державное! Коли возьмётесь, не дай богне исполнить.
БАРЫНЯ. А сколь много сапог-то требуется?
ЛЕОНТЬЕВ. Для началапятнадцать сотен.
БАРЫНЯ. Пятнадцать сотен (Громко). Дашка! Покличь Федора Иваныча Живо!
Сцена 3
Горница в доме Пустыниных.
Дочь Пустынина, Татьяна, молодая девушка, сидит за прялкой.
Входит Григорий Путынин, мужчина лет пятидесяти, в руках у него небольшой мешок.
Проходит через горницу и закидывает мешок на полку за печкой. Уходит.
Татьяна оставляет прялку, идёт к печи.