«Теперь она сбежит,с тревогой подумал Мушков, увидев, как Марина исчезает в ночи.Иван Матвеевич, идиот, ведь она только и дожидалась этой возможности. Кто скачет на Любе, того уже не догнать! Потерял, всё потерял! Она меня перехитрила, маленькая белокурая бестия...»
Но тут из ночи появилась теньвсадник пронёсся сквозь огонь горящей деревни и сделал круг так близко от Ермака, что казаки затаили дыхание, ожидая, что Люба его растопчет. Но этого не произошло, и после очередного круга, проскакав мимо казаков, Марина остановила кобылу перед нахмурившимся Ермаком.
Как он скачет?воскликнул довольный Мушков.Хорошая у меня добыча? Ермак Тимофеевич, я в этом возрасте не умел так скакать, а ведь я прирождённый казак!
«Она вернулась,радостно подумал он.Боже, все святые и все черти, спасибо вам! Она не сбежала. Эта девушка сидит верхом на лошади Ермака и смеётсяшапка набекрень на потном, вымазанном сажей лице. О Господи, если бы они знали, что этот сорванецдевушка! Почему ты вернулась, Марина?..»
Слезай!резко сказал Ермак. Он вытащил из-за пояса пистолет, взвёл курок и потянулся к сумке с порохом. При этом он не сводил глаз с Любы, пританцовывающей под пареньком и дрожащей от волнения.Слезай, говорю!
Казаки онемели от ужаса. Он этого не сделает. Ермак не сделает того, что казак делает только в случае крайней необходимости: он не застрелит свою лошадь!
Марина тоже поняла, что задумал Ермак. Она осталась в седле, подъехала к нему ближе и в упор посмотрела на него.
Стреляй и в меня!произнесла она громко.Эта лошадьчудо. Чудо не убивают!
Она меня предала!Ермак глубоко вздохнул.Предала!воскликнул он.Моя лошадь! Первое, что ты должен запомнить: предательствоэто смерть!
Он навёл пистолет и отвернулся. Казаки молча смотрели на него. Стоявший рядом Мушков поднял руки.
Кто-нибудь осмелится меня остановить?выкрикнул Ермак.Эта скотина не стоит съеденного сена!
Многие люди не стоят и капли воды, но продолжают жить!Спокойно возразила Марина.Стреляй, Ермак, если тебе после этого станет легче!
Прошло несколько тягостных секунд молчания и ожидания. Затем Ермак сдул порох с полки и спустил курок.
Слезай, парень!сказал он.Как тебя зовут?
«Боже, как её зовут?Мушкова окатило холодом.Об этом мы не подумали...»
Борис... Степанович,спокойно ответила Марина, слезая с лошади.Могу я поехать с вами?
Ты получишь лошадь.Ермак посмотрел на свою кобылу.Она как все женщины,резко сказал он.Они теряют головы, когда на них скачет молодой парень. Иван Матвеевич будет твоим учителем. Он тебя нашёл, значит, ты принадлежишь ему! Я решу, когда ты станешь казаком.
Он повернулся и пошёл прочь. Люба мгновение поколебалась и поплелась за ним, догнала и пошла рядом. Ермак посмотрел на неё, поморщился, обнял за опущенную шею и пошёл дальше.
Ты принадлежишь мне,тихо сказал Мушков Марине.Поняла? Ты моя собственность...
Я должна вернуть тебе два пинка, Иван Матвеевич!сказала она так же тихо.А теперь дай мне лошадь.
Завтра, когда поскачем дальше.
Она пожала плечами, подошла к костру и легла на траву. Мушков лёг рядом, но она молниеносно вытащила из-за его пояса кинжал и прижала себе к груди.
Вот кто будет моим любовником, где бы я ни лежала!резко сказала она, но так тихо, что слышал только Мушков.Ревнивым любовником, Иван Матвеевич!
Мушков вздохнул и отвернулся. Достать новый кинжал нетрудно. С ними шли сорок вьючных лошадей, нагруженных оружием, боеприпасами и продовольствием. Недостатка не было ни в чём. А вот то, что Марина начала завоёвывать его по частям, делать глупцом, сердило его и лишало спокойствия. «Я знаю её всего несколько часов, и что со мной произошло?думал он снова и снова.Эту Новую Опочку построил сам чёрт!»
Он прислушался к дыханию Марины и вдруг почувствовал, что счастлив от того, что лежит рядом с ней.
Люпин сразу узнал дочь, когда та шла в мужской одежде из дымящейся деревни в сопровождении казака. Какой отец не узнает свою плоть и кровь, даже одетую по-другому?
«Она жива,подумал он,но это ненадолго. Всё равно они её повесят, и я даже не сумею помешать. Но она умрёт как дочь Люпина. Да благословит тебя Бог, доченька. Тебя ждут небеса».
Он лежал в траве, смотрел на казаков и ждал, когда они повесят Марину на вишне. И вот, прижавшись к земле, Люпин с крайним изумлением увидел, как дочь ускакала на лошади от казаков, но вскоре вернулась и начала спорить с атаманом. «Она сошла с ума,подумал Люпин.Боже мой, никак пожар высушил ей все мозги. У неё есть лошадь, она скачет прочьи снова возвращается к казакам! Что же это такое, Господи!»
Люпин замер. Не было никакой возможности приблизиться к дочери. Позже она легла у огня среди казаков, а он лежал далеко от неё в сумраке ночи, ломая голову.
Только под утро, когда все казаки крепко спали, он пробрался в разрушенную деревню, к церкви.
Здесь, перед иконостасом, храпел незнакомый священник в казачьих штанах и сапогах, а в помещении стоял сильный запах алкоголя. Местный поп сидел на ступеньках алтаря, уставившись в одну точку. Увидев входящего Люпина, он поднял правую руку и благословил его.
Батюшка, не знаю, что мне делать!прошептал Люпин и с испугом покосился на казачьего священника.
Я тоже,ответил священник.Небеса пошатнулись. Небесный порядок рушится.
Он указал на храпящего коллегу и молча покачал головой.
Бог далеко,сказал Люпин.А моя дочь Марина близко. Мне кажется, что казаки хотят взять её с собой.
Да пребудет с ней Бог,просто сказал священник.
Было бы лучше, если бы с ней был я,ответил Люпин.У Бога своих забот полно. Я поеду за казаками и как-нибудь освобожу её. Как долго это продлится, я не знаю. Вам придётся отстраивать Новую Опочку без меня.
Обещаю, Александр Григорьевич,торжественно сказал священник.
Тогда благослови меня, отче...Люпин опустился на колени, и пока пьяный казачий священник храпел, как стадо быков, иногда громко выпуская газы, поп произнёс молитву перед дорогой и три раза осенил крестом склонённую голову Люпина.
На рассвете казаки поехали дальше. Теперь их было пятьсот сорок один.
Крестьяне смотрели на них с берега Волги. Казаки проехали всего в нескольких сотнях метров от них. Жители Новой Опочки молились и благодарили Бога за то, что всё обошлось так благополучно.
Когда казаки скрылись в облаке пыли, от уцелевшей церкви отъехал одинокий всадник и последовал за ними. Поп стоял в дверях церкви и поднял на прощание руку. Без креста, потому что брат во Христе забрал его себе.
«Доченькаединственное, что осталось у меня в мире,думал Люпин, глядя на облако пыли на горизонте.Жена Лариса умерла от лихорадки два года назад, дом и деревня сгорели... Только дочь и осталась. Я последую за ней хоть на край света...»
Легко сказать, но трудно сделать! Казаки задали такой темп, что Люпин едва поспевал за ними.
Кроме того, священник дал ему полудохлую клячу. Остальные лошади Новой Опочки убежали от огня в волжские степи, и после ухода Ермака крестьяне несколько дней ловили своих жеребцов, кобыл и жеребят.
Кляча, на которой ехал Люпин, не убежала с остальными, возможно, потому, что не выдержала бы бешеную скачку по степи. Поэтому она укрылась за церковью, там её и обнаружил поп, когда Люпин попросил у него лошадь.
Она искала защиту у святого дома,сказал благочестивый священник, положив руку на морду лошади.Хотя это бедное создание даже не знает, что такое Святое Причастие. Бог всемогущ...
Люпин не мог долго выдержать темп скачки. Несколько раз он терял казаков из виду, но их путь можно было определить безошибочно. Утрамбованная степь или плачущие жители деревень, мимо которых проезжал Люпин, были надёжными вешками. «Что вы кричите и плачете?говорил Люпин каждый раз, когда женщины выли, а мужчины в бессильной злобе грозили кулаками поднимающимся к небу клубам пыли.Вас просто ограбили или избили. У нас они сожгли всю деревню и похитили мою дочь Марину! Братья, мне нужна новая лошадь! Посмотрите на эту клячу! У неё же ноги заплетаются, а когда я бью её по бокам и кричу «Но! Пошла!», она таращит глаза и начинает дрожать! Разве я сумею догнать казаков? Дайте мне хорошую лошадь, братья!»