Наталья КончаловскаяДеревянные сказки
Давным-давно когда-то, невдалеке от города Ельни, в селе Караковичи, что стояло на высоком берегу реки Десны, жил пахарь, по прозвищу Конь. Пахал он плугом на лошади, а помогали ему сыновья, которых прозвали Конятами. У каждого Конёнка были дети, их уже прозывали Конёнковы.
Один из этих КонёнковыхСергей был мальчиком необыкновенным. Не исполнилось ему ещё и пяти лет, когда он начал замечательно рисовать. Рисовал зверей, которых много водилось в густых лесах за селом: медведей, лосей, волков, лис, зайцев, рисовал и птиц. Потом он эти рисунки вырезал и наклеивал на окна. Любил он рисовать на воротах и заборах угольком или мелом.
Учился Серёжа у случайных учителей, проживавших в Караковичах. А потом отдали его в гимназию в городе Рославле. И был он первым учеником. Но самым любимым его занятием было рисование и лепка.
И вот, когда он окончил гимназию, отец сказал: «Если в этом году урожай будет хороший, дадим тебе, Серёга, пятьдесят рублей и поедешь в Москву учиться на художника!»
Урожай вышел отменный, рожь продали, и семья проводила Сергея в Москву. Там поступил он в художественное училище, на скульптурное отделение, а по окончании был принят в Академию художеств в Петербурге, теперь это город Ленинград.
И стал Конёнков одним из лучших русских скульпторов. За свою жизнь сделал он множество статуй, памятников, портретов из мрамора, бронзы и гипса. Но я расскажу вам об удивительных скульптурах, которые он резал из дерева.
Одно время жил Сергей Тимофеевич в Москве, на Пресне, против Зоологического сада. Тогда столица наша не была таким огромным городом. Мастерская художника находилась в одноэтажном домике со стеклянной крышей, а вокруг раскинулся сад, заросший кустами сирени и старыми липами.
Ещё школьницей я часто прибегала к Сергею Тимофеевичу в мастерскую. Он был большим другом моего отца, художника Петра Петровича Кончаловского.
Вот там-то, в мастерской, и видела я, как Конёнков резал из дерева свои прекрасные скульптуры.
Помню его в красной русской рубашке-косоворотке, с густой чёрной бородой, с гладкими чёрными волосами, причёсанными на косой ряд. И глаза его карие, небольшие, очень блестящие, и зоркий взгляд, как у степного орла.
Я любила смотреть, когда он тонкими гибкими пальцами мял глину, чтобы она стала мягкой и послушной и чтоб из неё легко было лепить скульптуры. Но больше всего мне нравилось, как Сергей Тимофеевич резал из дерева фигуры сказочных старичков-полевичков, царевен, колдунов и всяких ведьм. Работал он резцом и молотком, и при этом во все стороны летели кудрявые стружки, от которых славно пахло лесом и смолой.
Конёнкову всегда привозили какие-то коряги, пни и целые стволы. Однажды как-то обратил скульптор внимание на пенёк, торчавший корнями вверх. Все лишние корни он отпилил, и получилось кресло со спинкой, о которую удобно опереться. На подлокотниках вырезал он двух спящих мальчиков.
А потом для кресла был сделан им столик, тоже из пня. И самое интересное, что на краю столика сидит, как живая, вырезанная из дерева белочка и в лапках держит орех.
А другой раз попался художнику подходящий пенёк, из которого смастерил он кресло «Лебедь». Извилистый корень превратился в прекрасную лебединую шею. А как красиво вырезал скульптор лебединые перьявеером!.. И кажется, будто лебедь только что искупался в озере, а теперь просушивает свои крылья на тёплом ветре.
Сесть в это креслобольшое удовольствие: на одно крыло упираешься спиной, а другое служит подлокотником.
Есть у Конёнкова столик. Называется он«Столик с кошкой». Крышка вырезана из целого пня, три ножки сделаны из толстых сучьев. Из-под стола выглядывают: с одной стороны очень любопытная кошка, а с другойпрезанятный весёлый гномик. Удобно им обоим наблюдать оттуда за всем, что происходит вокруг.
Но думается мне, что кошка эта похожа на любимого кота Сергея Тимофеевича, которого звали Вильгельма. Не иначе, как его-то и изобразил он сидящим под столом!
А вот «Сова». Она, как и лебедь, взмахнула крыльями, да так и застыла навсегда. Кресло это маленькое, и в нём приятно сидеть детям. Как заберёшься туда, между крыльями, они словно обнимут тебя, и ноги можно свесить над совиными ушами. Отдыхай себе на здоровье!
Дерево, из которого сделано креслице «Сова», очень твёрдое, и проживёт оно долго, гораздо дольше, чем живут совы, а они порой живут более ста лет.
Удивительный медведь лезет в гору. Видишьодну лапу поднял вверх. Вырезан медведь из целого бруска, очень шероховатого. Оттого и кажется, что шерсть на нём словно свалялась.
Почему же он попал в мой рассказ о креслах, столиках?.. Да потому, что вся эта мебель Конёнковане мебель! Её ведь нельзя поставить в комнату с другими стульями и столами, изготовленными на фабрике. Каждая вещь, сделанная рукой замечательного скульптора, это предмет искусства. И медведьтоже скульптура, музейная редкость. Художник вложил в него свою наблюдательность, свою любовь к животным, своё умение превратить простой кусок дерева в сказку! Поэтому конёнковский мишкаодин-единственный на всём белом свете!
Домик на Пресне развалился. Новая мастерская Сергея Тимофеевича находилась на Пушкинской площади. Теперь в ней музей его имени.
В одном из залов музея стоит девушка в старинном русском сарафане и держит фонарик. Само дерево, из которого вырезана эта боярышня, узорное, и потому сарафан весь в разводах, как шёлковый. А каёмка украшена цветными речными камешками, они вкраплены в дерево и выглядят, словно жемчужная вышивка.
Раньше стояла боярышня у Сергея Тимофеевича в гостиной, и, когда становилось темно, фонарик зажигали. Наверное, не мало рассказов слышала эта боярышня, когда к скульптору приходили гости. Он ведь был большой мастер рассказывать разные были и небылицы.
Представь себе, что вот эта лиса убежала из леса. Бродила, бродила она по городу, проголодалась и попала в мастерскую художника. Подошла к столу, поднялась на задние лапы и стала искать: нет ли чего съестного? Посмотри, так и осталась с передними лапками на краю стола, а мордочка вытянута, словно принюхивается.
Верх стола ровный, но весь в трещинах, от сердцевины до краёв. Они очень красивы, эти извилины, созданные самой природой, и не мешают ставить чашку с чаем, который Конёнков часто пил в минуты отдыха.
Любил Сергей Тимофеевич журавлей. Ещё мальчиком он всегда слушал, как весной журавли с курлыканьем возвращались из дальних стран к реке Десне. Там по обе стороны реки тянулись богатырские леса, и маленькому Серёже нравилось смотреть, как над верхушками столетних елей появлялось солнце, как весенним вечером прилетали с юга журавли.
Вот одного из них и изобразил Конёнков. Журавль распластал крылья, будто собрался после долгого пути напиться из родной Десны.
Рядом с этим креслом в музее выставлена тоже необычная скульптура«Алексей Макарович» называется.
Интереснейший старичок, я вам скажу, «Алексей Макарович». Он лукаво выглядывает из-за спинки стула. А стул выточен из целого бревна, и сиденье у него не простое: оно вроде головы чудища с острыми зубами.
Сам «Алексей Макарович»весёлый, с приветливыми, смеющимися глазами. Возле глаз и на лбу тонкие морщинки прорезаны. «Алексей Макарович»не просто старичок, он ещё и сказочник. И вот, что он тебе пропоёт на ухо, если ты сядешь на его стульчик:
Тинь-тинь, тилитень!
Был я раньше просто пень.
Мудрый мастер из пенька
Сделал чудо-старичка!
Не лентяя-барыча,
А сторожа Макарыча!
Я за стульчиком сижу,
Днём и ночью сторожу
Чуда несказанные
Сказки деревянные!
Сколько фантазии и выдумки у Конёнкова!.. Видишь этого гостеприимного козла?! И как в древности люди иногда изображали зверей с человечьими головами или руками, так и у нашего козла вместо передних ног с копытамиогромные человечьи руки. Он развёл их, словно радуясь гостям-посетителям.