Мне польстил его явно одобряющий тон. Тем более, что я рисовала не абстракцию, а портреты. Просто смотрела на одноклассников и рисовала того, кого в этот момент было лучше видно. Кто стоял у доски или сидел так, что было видно хотя бы профиль.
Спасибо, шёпотом поблагодарила я, всё же, перевернув страницу.
Ты где так научилась?
Нигде, призналась я.
Оно и видно.
Я удивлённо посмотрела на Антона. Только что же похвалил.
Я имею ввиду, что рисунки не стандартные, как если бы ты рисовала «как надо», а именно твои.
Думаешь?
Вижу.
Спасибо, я даже немного выпрямила спину. Всё таки, комплименты имеют свою силу.
Раздался звонок и по классу разнёсся вздох облегчения.
Какие планы? спросил Антон, вставая из-за парты.
Идти на следующий урок. Наши планы не совпадают, разве?
Нет. Следующаяфизра, а у меня от неё освобождение.
По состоянию здоровья или по убеждениям?
Антон улыбнулся.
Вот тут как раз всё совпало. У меня астма.
Как бы в доказательство, он достал из рюкзака белый флакончик.
Когда мы уже выходили из кабинета, толкаясь с остальными ребятами, Антон спросил:
Ты с городом успела познакомиться?
Когда? Мы неделю, как приехали. Мама меня только по всяким важным делам таскала. Даже в парке ни разу не были.
Может, ну её, физкультуру? Я тебе своё тайное место покажу.
Ну, во-первых, я всегда обожала всё, что связано с тайнами. Во-вторых, льстило, что мне готов раскрыть тайну человек, который знает меня около получаса. Ну и в-третьих, физкультуру никогда особо не любила. Да и вообще, если бы не предки с их нотациями о важности аттестата для моего будущего, фиг бы меня видели в этой школе. А потому, практически не раздумывая, согласилась.
Во дворе, на территории школы, возле забора была целая парковка для велосипедов. Хозяином одного из них, с облупленной синей краской и абсолютно ржавым звонком, оказался мой новый одноклассник.
Так как сидение рассчитано на одного пассажира, рассуждал Антон, а нас двое, я буду катить велосипед.
Большое спасибо, даже не пытаясь сдержать смех, я изобразила поклон.
Обидно, что сегодня банальная вежливость вызывает лишь усмешку. Вот она, примитивность общества.
Я решила промолчать, чтобы не дать ему повод развить дискуссию, лишь мысленно удивившись тому, что в пятнадцать лет можно быть таким занудой.
Мы шли по широкой, вымощенной плиткой дороге, Антон показывал мне дома, рассказывал истории, связанные с тем или иным зданием.
Мы остановились возле небольшой, церквушки, двери её были закрыты. При чём, если фундамент и нижняя часть стен были явно очень старыми, с них осыпалась штукатурка и были видны большие трещины, то верхняя часть, как купола, смотрелись довольно новыми. Антон остановился, прижимая к себе велосипед.
А вот это очень таинственное место. Примерно с восьмого века, когда ещё и города-то не было, а лишь небольшое поселение, на месте этой церкви стояла хижина, одна, другие были далеко, и жила там женщина, совсем старушка, слепая, Антон говорил таким загадочным голосом и так увлечённо, что перебивать совсем не хотелось. Её местные побаивались, говорили, что ведьма. Что она силу набирала во время солнечного затмения и тогда в поселении начиналась чертовщина.
Какая? я откашлялась. От страха запершило в горле.
А я откуда знаю? Но бабку эту сожгли вместе с домом. Был здесь долгое время пепел. Не росло ничего, да и народ обходил стороной. Говорят, силу свою она так и не потеряла, бабка эта. А потом история забылась, века прошли, христианство на Русь ввезли. И вот решили место таким образом обезопасить. Только поговаривают
Ага, ступор первых эмоций уже отпустил и я недоверчиво хмыкнула. Скажи ещё, что бабка жива.
Это не я говорю. Только силу она свою в солнечное затмение показывает. Вон, церковь уже не раз то горела, то колокола сами звонить начинали. Все говорят.
Антон, что-то вспомнив, снял с плеча рюкзак и достал из него толстую тетрадь.
С видом победителя он показал мне страницу, на которой был изображён круг, видимо, земной шар, непонятные вычисления, написанные рукой мальчишки. Я ничего не поняла и пожала плечами.
Солнечное затмение будет послезавтра. Ровно три минуты.
Какое совпадение, я засмеялась, как раз в мой пятнадцатый день рождения.
Антон смотрел на меня так, будто увидел ту самую бабку из своих бредовых легенд. Он поправил очки.
Серьёзно? У тебя послезавтра день рождения?
Угу, я засунула руки в карманы джинс. Целых пятнадцать лет коту под хвост. Боюсь, и следующие пятнадцать окажутся не продуктивнее.
Нельзя быть такой категоричной. Ты после девятого куда? В технарь или дальше?
Антон задел больную мозоль и причину вечных ссор в нашей семье. Я прямо увидела, как мама закатила глаза и читает лекции о хлебе насущном, а отчим молча, но отводя от меня глаз, пьёт чай и время от времени кивает в знак согласия. Про моё увлечение рисованием и мечты стать дизайнером, слышать дома никто не хотел.
«Нравится, рисуй на здоровье, мама поднимала руки вверх, но это самодеятельность, детские увлечения, не профессия».
Понятия не имею, вслух ответила я однокласснику. Но мне кажется, или я уже знаю куда ты будешь поступать? К сожалению, он вновь поправил очки, в этом вопросе мои убеждения идут в разрез родительскими представлениями о моем будущем. Я похлопала Антона по плечу.
Да ты просто мой сиамский близнец. Только при рождении мне досталась красота, а тебе занудство.
Скромность, я так понимаю, тебе не выдали?
Не-а, подмигнула я и пошла вперёд, к зданию старой церкви.
А почему двери закрыты? спросила я на ходу. У нас в городе церковь только на ночь закрывали.
Так она не действующая. Говорю ж, горела не раз. Не любят это место. Реставрируют даже с опаской. Туда лучше не соваться.
Ты куда? немного испуганно спросил Антон, видя, что я не останавливалась.
Меня уже захватило любопытство. Ну нравится мне всё, что связано с фобиями. Любые запреты. Вот сказал Антоха, что в церковь лучше не ходить, значит, туда точно нужно попасть.
Вика, он догнал меня, бросив на землю свой потрепанный велик, не стоит.
Но я хочу просто посмотреть.
На что там смотреть? Двери заперты. Не станешь же ты ломать замок на виду у прохожих? он развёл руками, показывая в сторону, где ходили люди.
Я скривилась. Да, тут он был прав.
Ну блин, я хотела просто зайти внутрь.
Не все желания должны сбываться, философски произнёс Антон.
Тоха, я приподняла брови и усмехнулась. У тебя режим занудства вообще выключается? Скучно, наверное, тобой быть?
Мальчишка обиженно надул губы и отвернулся.
Я думал, ты не толпа, а ты точно такая же. Всё, что твоя психология не в состоянии объяснить, ты стремишься осмеять, продолжал он заумную речь, поднимая велосипед.
Да ладно тебе, не обижайся. Хоть я и ни черта не поняла, но поверь, обидеть тебя не хотела, мне стало неловко. Пацан провёл для меня целую экскурсию по городу, а я его в благодарность обидела. Я протянула ему руку. Мир?
Он пожал мою в ответ.
Обидчивость мне характерна. Я предпочитаю жить в равновесии.
Я хлопнула себе по лбу.
Но, несмотря на его занудство, Антон мне чем-то даже понравился. Прикольный, разговаривает понятными лишь ему терминами. Но у нас с этим философом-занудой оказалось общего больше, чем с кем-либо в моей жизни.
Бургеры есть твоя философия не запрещает? кивнула я в сторону большой красной вывески.
Нет, обрадовался Антон. Кстати, ты знала, что ещё несколько тысяч лет назад кочевники-скифы жарили куски говядины и ели её, положив между двумя кусками хлеба?
Вот об этом и расскажешь мне, пока идём.
В бургерной, несмотря на разгар буднего дня, народа было много, пришлось даже постоять в очереди. Я услышала, как где-то в толпе позвали:
Витька!
И по инерции обернулась, удивившись.
Ты кого ищешь? не понял Антон.
Да думала, меня зовут.
Тебя? ещё больше не понял одноклассник.
Да. Дело в том, что меня дома все постоянно Витькой зовут, с лёгкой руки отца. Точнее, он отчим, но когда они с мамой поженились, я ещё мелкая была.
Витькой? глаза у Антона стали размером с очки.