Вот тебе за абрикосы! Вот тебе твой зоопарк! Сиди тут со своими червями. Смотри на них в телескоп.
Она прижалась лицом к нагретым солнцем шершавым доскам, чтобы через щелку глянуть, как Павлик плачет. Но увидеть ей ничего не удалось.
Другой раз будешь знать, как ябедничать! крикнула на прощанье Томка и очень довольная собой побежала прочь от сарая.
Конечно, обо всем этом мы узнали позже. А сейчас Мишка обшарил весь двор, не нашел своих друзей и заскучал. Сел он у окна и стал рисовать.
Нарисовал сначала синее море, потом желтые лодки с белыми парусами.
В комнате вдруг стало темно. С гор поползли на море седые лохматые тучи. Во дворе заволновалась от ветра вишня, под окном заплясали ветви жасмина, переплетенные колючими гирляндами вьющихся роз.
Неожиданно выглянула из-за веток Томка. Она показала Мишке язык и крикнула:
Твой лунатик в сарае сидит!
Какой лунатик? удивился Мишка.
А такой! Который очень уж много в свою трубу видит!
Что ли, Павлик? все еще не понимал Мишка. А чего он там делает?
Червей копает.
Сейчас ведь гром будет, заволновался Мишка. Пусть он лучше домой бежит!
Сказал тоже! усмехнулась Томка. Убежит он, когда дверь заперта.
Тут налетел сильный ветер. Накрыл он Томку с головой ее голубым сарафаном, стукнул оконной рамой и тряхнул вишню.
Шлеп, шлеп, услышала Томка и побежала искать в траве крупные спелые ягоды.
Дерево все еще качалось от ветра, и на Томку падали тяжелые черные вишни.
Мишка мигом очутился во дворе.
Говори, где Павлик?
Я же сказалав сарае, невозмутимо ответила Томка, отправляя в рот вишни.
Говори сейчас же, где заперла Павлика? закричал Мишка и сжал кулаки. Ну, я кому сказал!?
Томка выплюнула косточки и нехотя проговорила:
Ну, в сарае, на берегу моря. Помнишь, мы еще там худой чайник нашли.
В пыльную дорогу стукнули первые капли дождя. Томка завизжала и, как коза, прыгнула за калитку.
Дождь забарабанил в окно. Томка припустила домой. Не успел я опомниться, как Мишка тоже выскочил на улицу и помчался к морю.
Бум-бу-ру-рум глухо заурчало где-то в горах. Это ворочались и задевали друг друга тяжелые лиловые тучи. Ползли они теперь со всех сторон и падали на землю густым дождем.
Вдруг ослепительно сверкнула молния, и тут же затрещало и загрохотало все вокруг.
Мишка испугался. Он присел и сжался в комочек. Гром ворчал теперь где-то над морем. Мишка покрутил мокрой головой и побежал еще быстрее.
Когда он прибежал к сараю, небо снова расколола молния.
Трам-тара-рам-бум!
Тяжело дыша, дернул Мишка запертую дверь.
Павлик!
Никто не ответил.
Налег Мишка на засов, но он был ржавым и не открывался.
Тогда Мишка прильнул к щели между досками и снова крикнул, чуть не плача:
Па-влик!.. Не бойся, я тебя сейчас открою.
В сарае по-прежнему было тихо.
Мишка изо всех сил вцепился в засов, но пальцы его скользили по мокрому железу.
Тут к сараю подбежал я. Мишка не знал, что я бежал за ним следом. Он бросился мне навстречу и радостно крикнул:
Ой, папка!
Прижал я к себе его мокрую растрепанную голову, а он сказал печально:
Ты знаешь, папка Мне тут засов такой крепкий и дверь такая тяжелая А Павлик молчит. Может, он и совсем уже умер?
Ну, что ты! Он уж, наверное, убежал отсюда сто раз. Я распахнул дверь, и Мишка храбро двинулся за мной. Мы не угадали. Павлик не убежал и не умер. Он лежал на соломе и крепко спал. В кулаке его была зажата спичечная коробка.
Разбудили Павлика. Обрадовался он очень, улыбнулся и говорит:
Смотрите, что я здесь нашел.
Осторожно раскрыл коробку, и нам показалось, будто он зажег фонарик. В коробке были два светлячка. Они сияли холодным, но необыкновенно нежным изумрудным светом.
Налюбовались мы светлячками вдоволь. А тут и дождь кончился, солнце выглянуло.
Пошли мы Павлика провожать. По дороге Мишка спросил его:
Страшно было одному?
Нет, ответил Павлик. Сначала немножко страшно было, а потом я поймал светлячка и все смотрел на него. А когда дождь пошел, я уснул.
Жил Павлик рядом с Томкой. Поэтому пришлось нам проходить мимо ее окон. Увидала нас Томка из окна и спряталась. Думала, мы жаловаться идем.
А возле калитки встретила нас мать Павлика. Она тоже была вся мокрая, потому что бегала под дождем, искала своего сына.
4
Утром пришли к нам Павлик и Томка. Они уже забыли вчерашнюю ссору и, как всегда, появились вместе. Рита принимала гостей на лавке под вишней.
К ним присоединился Мишкаи началась хлопотливая игра в дочки-матери.
Томка поджала тоненькие губы, подбоченилась и скомандовала неповоротливой Рите:
Иди попроси у матери всяких продуктов. Будем обед варить.
Рита послушно отправилась к Полине, которая стирала белье.
Но Полина сердито отмахнулась от нее и еще усерднее склонилась над корытом.
Тогда Рита встала поудобнее и принялась молча ждать.
Полина несколько раз покосилась на нее сердитыми карими глазами и в конце концов не вытерпела.
Она вынула свои полные руки из корыта, смахнула с них белые хлопья мыльной пены и вытерла о серый фартук.
Ну, что стоишь? Принеси из кладовой семечек. Да живее поворачивайся! Ползешь, как муха на меду.
Принесла Рита сумку с жареными семечками. Полина насыпала ей полную банку и проворчала:
Больше не приставайте, а то, часом, всех выгоню! Дел у меня, видишь, сколько? она махнула рукой на кучу грязного белья.
Ладно Мы больше приставать не будем, пообещала Рита и не спеша направилась к лавке.
Некоторое время под вишней слышались обиженные голоса, сопение, возняэто Томка делила семечки.
Потом ребятишки о чем-то пошептались и, наконец, к удовольствию Полины, вовсе исчезли со двора.
Все стихло, ноувы! ненадолго.
Вскоре калитка распахнулась, и в ее ярком солнечном квадрате мелькнула маленькая щуплая фигурка Томки.
Сарафан у нее испачкан мокрым песком, но в больших зеленых глазах сияет какая-то тайная радость. И вообщевся она будто светится, даже веснушкии те блестят, как новенькие копейки.
Тетя Полина! с явным удовольствием сообщила Томка. А они вашу селедку в море выбрасывают!
Это еще что? Какую селедку? насторожилась Полина, почуяв недоброе.
Ну вашу! Ту, что в коричневой стеклянной кадушечке былаи еще с крышкой.
Полина ахнула и кинулась в дом.
Через минуту она выскочила оттуда словно ошпаренная и, красная, растрепанная, ринулась вслед за Томкой на улицу.
Все это было так неожиданно, что я не утерпел и побежал тоже.
Когда мы подбежали к морю, преступники были еще там. Рита, Павлик и Мишка сидели на берегу и изо всех сил колотили голыми пятками по траве. Это они от удовольствия.
Очевидно, дело уже было сделано, потому что большие серебристые селедки качались на волнах.
Полина всплеснула толстыми руками, и как былав халате и рваных тапкахполезла в воду.
Ax вы, ироды! крикнула она. Пять килограммов селедки загубили! Это ж прямо наказаниечто за дети! Я вот вылезу сейчасвсе уши вам пообрываю, змееныши!
«Змеенышей» сразу будто ветром сдуло. На берегу осталась довольная, раскрасневшаяся Томка.
Она указывала в сторону кустов, за которыми скрылись ребятишки, и, захлебываясь, ябедничала:
Я говорила им: мать ругаться будета они все равно кидают!..
Да замолчи тысердито оборвала ее Полина. Все вы хороши. Драть вас некому! Твоя небось работа!
Что вы, тетя Полина, обиделась Томка. Это не я, это они!
Но Полина только досадливо отмахнулась.
Бисово племя! проворчала она и поплыла за селедками.
Я разделся и тоже поплыл. Но как я ни старался, мне удалось выловить только две селедки.
Когда я вылез на берег, Полина сидела на серой прибрежной гальке и сердито хмурилась. Возле нее валялись четыре селедки.
Как вы только додумались до такого? спросил я Мишку дома.
Это Томка додумалась, угрюмо ответил он. Она все говорила: «Давайте выпустим, давайте выпустим, потому что селедкаона ведь тоже рыба!»