Яков МиркинПравила неосторожного обращения с государством
Предисловие
Что бы вы ни делали, будьте осмотрительнее, умнее, осторожнее. Будьте не только для других, но и для себя. Не будьте мясом, из которого кроится человеческая история. Не станьте коллективным существом. Будьте делателем истории, не выходящим из-под собственного повиновения. Ваши решениядолжны быть только Вашими, какими бы они ни были.
Не станьте слугой государства, слугой кого-либо. Будьте собственным слугой, признавая ценностьобщества, благообщее, службуобщему. Да это есть, это очень важно, но важно еще, чтобы это не стало всем в жизни, или так не наступило на вашу жизнь, что она будет выворочена.
Не поведитесь на слова. Жертвы должны быть осмысленными, ваша личная игратолько на усиление, а для этого нужно знать, знать, знать.
Знать. История повторяется. Люди в нейповторяются. Их точно так же топитили возносит. Всё это нужно знать, действуя, как человек в истории, строя собственные отношения с государством и с личностями в нем.
Каждый из нас проживает свое времябольшой истории российского государства.
В любом случае, в любой временно́й точке, находясь в России, внутри историиона никогда не останавливаетсявы должны чувствоватьили, как говорили когда-то, по-животному чуятьчто впереди.
А что именно?
Сценарии, развилки, их вероятности, и собственные действия, что бы и кто бы ни говорил.
Ваша игра, ваше удовольствие, ваши жертвы, то, чем вы поступитесь перед обществом, решая, зачем вам всё это нужно.
Осмысленноэто главное слово.
Эта книгадля думающих. Для проницательных, для тех, кто собирается быть научно точнымможете смеятьсяв собственных действиях, не поддаваясь на мифы, понимая, как всё устроено, и думая аналогами. История идет по кругам, и там, позадитакие же люди, так же не понимающиеили, наоборот, хорошо понимающие, что впереди.
Не поддавайтесь полностью желаниям (когда-то их называли безотчетными). Не останавливайтесь в собственной историиили чужойдумайте, как в шахматах, и будьте в движении, избавляясь от всего, что вам не нужно.
Пусть наградой будетв любом возрастечувство свободы и приращения, не убывания самого себя.
Всё это, конечно, хорошо, сказал мне мой стол и засмеялся. Иди-ка, попей чайку и остынь.
И я с покорностью двинулся на кухню.
Ему сто с лишним лет, и он уцелел.
Поэтому я отношусь к нему с огромным уважением.
Часть I. В постели с государством
См.: Новый Сатирикон, 1914, 17. С. 2. Рис. Кузнецова
В пасмурных объятиях
См.: Вейс. Быт народов. Книга 1. С.58
Государствоэто он
Cм.: Теплая компания. С кем мы воюем. С. 6. Рис. Ре-ми
Россия Александра II и Александра IIIэто разные России. Россия Хрущева, Брежнева, Андропова Горбачева, Ельцина и так далееразные России.
Мы находимся внутри другого человека, как бы он ни называлсяпремьер, президент, внутри его эмоций, талантов или отсутствия таковых. Он накладывает свой характер на каждый наш выбор. Его вкус, реакции, способ мышления, люди, которые ему нравятся или нет, тяжести или восторги детства, комплексы, неисполненные желаниявсё это опутывает нас с ног до головы.
США Буша, Клинтона, Обамы, Трампаво многом разные страны, с очень личностными особенностями в поведении, хотя ядро, модель страны, ее желаний, реакцийодни и те же в самом главном.
Прогноз того, что будет со страной, это очень личностный прогноз. Попытка понять, кто перед тобой, кто этот человек, оказавшийся за рулем.
Он не может выпрыгнуть из самого себя.
Все прогнозы, обращающиеся к его рациональности, к трезвому оцениванию ситуации, к образованию и качеству мышления, все прогнозы, относящиеся к объективному ходу вещей, могут быть совершенно бесполезными, потому что его «я» живет в совершенно другом измерении и доказывает всему миру и всем тем, кто конкурирует с ним, совсем другие истины, купаясь в собственных ощущениях того, что правильно, а что нет, что и кто нравится, а ктонет, перед кем нужно утверждаться, а перед кемконечно же, нет.
Переломить всё это мы не можем.
Но это создает новое понятие времени. Оно делится на время человека Иванова, на годы, прошедшие под знаком человечка Петрова, и на то, что случилось при человечище Сидорове.
Это человеческое время задает наши собственные границы, наши риски, наш ходкому полный вперед, кому ход конем, а кому просто пятиться и лучше уползать с поля.
Грубо говоря, семьи должны знать «под кем» они живут и что их ожидает.
Мы и Они
См.: Новый Сатирикон, 1913, 26. С. 11
Как же это Они не понимают! Неужели Они не видят, что?
Ониэто наш лексикон. Не Сидоров во власти, не Иванов, не Петров. Это Они. Власть. Сила внешняя, почти мифическая, довлеющая. Разве дружеская нам, теплым, малым? Отстраненная. Онигде-то там.
И тогдаостается только покориться. Человекомуравейники. Хорды. Асфальтобетон. Атака на карманысверху, откуда-то с небес, как ни умоляй. А вот и пушки.
Всё это дается свыше.
Неумолимая сила власти, хмурый, холодный глаз.
Ее отстраненность.
Хотя есть, конечно, и качели у метро.
Они, говорим мы.
Очень по-российски.
И изумляемся, когда теплый, милый человек, попав во власть, обретает кожуру.
Что-то ты холодненький!
Что-то ты всегда прав!
Это ты?
Миленький, ты где?
Ау?
А потом его отстраняют от власти и он, как сбитый летчик, опять появляется на телефоне:
Здрассьте, это я!
Ну, здравствуй, милый человек!
Ну и как нам с Ними быть?
Их только троньогонь!
Наша жизнь внутри политиков
См.: Новый Сатирикон, 1914, 25. С. 2. Рис. В. Лебедева
Много шума было в этом семействе. Двоюродные братья и сестра то ссорились, то мирились, а их кузен бывал у них попеременно, отличаясь необыкновенным сходством с одним и примеривая мундир другого.
Двоюродныебританский король Георг V и император Вильгельм II, императрица Александра Федоровна, жена Николая II.
Двоюродные (по другой линии) британский король Георг V и русский царь Николай II.
Троюродныеимператор Вильгельм II и русский царь Николай II.
Кто-то кого-то не любил. Кто-то не досидел на коленях у бабушки, королевы Виктории. У кого-то был тяжелый нрав, у кого-тонерешительный, кто-то был страстным филателистом. У одного была родовая травма, другой был слаб здоровьем, но его спасло море.
«Несносный Вильгельм и тут не дает нам покоя». Это из дневника Николая Второго.
Они ссорились, как будто делили участки, квартиры и счета.
Так они отправили в армию семьдесят миллионов человек и сделали из них десять миллионов погибших.
Драма царской семьи, начатая вступлением России в мировую войну, всем известна.
Вильгельм II был объявлен в Версале военным преступником, но избежал суда. Не был выдан королевой и государством Нидерландов.
Он умер в 1940 году в своем поместье в Нидерландах счастливым человеком. Но успел отправить приветственное письмо Гитлеру по поводу взятия Парижа. Нидерланды, спасшие его, были захвачены немцами. Роттердам разбомблен, снесен до основания. Он ушел, твердо зная, что Германияоплот христианства, а Британияцарство сатаны, масонства и либералов.
Какое нам дело до политиков, когда они гремят гвоздями?
Какое дело?
Мы живем внутри них. Им решать, что с нами случится.
Кто над нами? Новый феодализм
См.: Сатирикон, 1909, 16. С. 5
Новый феодализм. Почти по Ключевскому. Баронам («боярам»?) за службу дарованы феоды (регионы / корпорации). Это50 % экономики, госсектор, госкорпорации. Вокруг нихсвои, те, кто «внутри», те, кто «допущены», команды. Аналогслужилые дворяне, «опричники» и т. п. Всё это еще 1520 % экономики, облепившей госкорпорации и властные структуры всех уровней.
Плюс крупные куски, отданные в откуп. Пара сотен семей. Плюс с десяток нерезидентов (типа Ост-Индских компаний). Еще 1520 % экономики. Соединено денежной данью, присягой на верность, структурами, не видимыми на поверхности, личной унией, семейными союзами.
Свободная экономика1015 %. В основном, розница. Обложена данью, как Золотой Орде. Независимый бизнес сжимается, умирает.