Эфраим БаухЭффект бабочкиИзраильИран: от мирак войне, от дружбы к ненависти
Глава перваяДокументы, восставшие из небытия
Секретные документы необходимо пускать под нож дважды, под разными углами
Эффе́кт ба́бочкитермин в естественных науках, обозначающий свойство некоторых хаотичных систем. Незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые эффекты где-нибудь в другом месте и в другое время. Так это явление назвал Э.Лоренц: бабочка, взмахивающая крыльями в Айове, способна вызвать лавину эффектов, которые могут достигнуть высшей точки в дождливый сезон в Индонезии.
«Небольшие различия в начальных условиях рождают огромные различия в конечном явлении Предсказание становится невозможным».
18 июля 1977 года
Одиннадцать дней назадседьмого дня седьмого месяца семьдесят седьмого годая впервые в жизни пересек границу страны, в которой пожил более сорока синайских лет. И походил я не столько на композитора Глинку, который плюнул в ее сторону, очутившись за шлагбаумом, сколько на помятого Иону, только что вышедшего из чрева кита, но пребывавшего в этом чреве гораздо дольше, чем пророк.
Поезд шел из Кошице в Братиславу.
На клочке испорченного бланка декларации, сохранившемся в кармане, я записывал возникающие строки. Так закладывают памятную записку под фундамент, на котором начинают расти стены нового пространства жизни, строки, написанные на дымящихся развалинах отошедших лет
Прощай, страна былых кумиров,
ушедшая за перегон,
страна фискалов без мундиров,
но со стигматами погон.
Быть может, в складках Иудеи
укроюсь от твоих очей
огнем «возвышенной идеи»
горящих в лицах палачей.
Из сузившейся до мерцательного сердечного ритма щели Чопа, через металлические пустоты вокзала в Братиславе, поезд внезапно вырвался в раздвинувшееся пространствотак внезапно раздвигают смысл жизнивсе тот же советский поезд, но уже как бы иной. Даже проводник весь как-то сник и стушевался.
Своим беспокойным задыхающимся бегом рассекал поезд западную Европу, ее благополучие и сытость, отбрасывая облака, косо и низко идущие на восток, в охваченные хронической паранойей депрессивные пространства России.
В Израиль мы улетали в ночь на десятое июля.
Полицейские машины сопровождали наш автобус сквозь раскинувшуюся в бюргерском сне Вену. Столь привычно и тревожно полицейские, с оружием наперевес по сторонам, вели нас гуськом в темень плоских пространств, к трапу.
Рассвет обозначился в иллюминаторах Средиземным морем.
Воочию я дожил до того места и того мига, когда своими глазами увидел, как воды отделяются от неба. На разреженных высотах, окутанных голубым туманом, над горько-синими безднами вод, пилоты общались с пассажирами по микрофону, подобно ангелам, на древнееврейском языке.
На таких высотах быстро привыкаешь к обыденному звучанию древнееврейской речи, к первому слову Сотворения мира: «Бэрейшит» «В начале»
Слово это означает любое начало, пока продолжается жизнь под солнцем, в том числе и миг, когда неожиданно и сразу под крылом возникла полоса берега, море домов прибрежной равнины, летное поле.
Первый взгляд с трапа был брошен в марево средиземноморского июля.
Комом к горлу подступили дальние размыто-синие очертания, единственные в этом месте.
Иудейские горы.
И вот я уже семь дней на этой земле.
В центре абсорбции, в Рамат-Гане, я сплю целыми днями, словно пытаюсь сном одолеть страшный перепад давления.
За снами стоит Франсиско Гойя: измотанный за последний год разум порождает чудовищ.
Властные безликости из отошедшей жизни пляшут вокруг меня, гонят и не «пущают», прельщают предательством, дышат в затылок, угрожают застенком. Они слюнявят мои рукописи в своих издательствах, более похожих на следственные камеры, грозят припечатать, тянут с визой, как вытягивают последние жилы, рассматривают паспорт и так и эдак, как будто до последней секунды подозревают во мне тайного контрабандиста.
Ужас в том, что вся эта камарилья безмолвствует.
Иногда раздается какой-то голос, но говорящий невидим, и слов его нельзя разобрать. Я еще не удостоен достичь того уровня сна, о котором писал великий Рамбам, известный мне по русским источникам как Моисей Маймонид: «Слова в снах от Бога, если звучат ясно и внятно, а произнесшего их увидеть нельзя».
В этот день, часа в два после полудня, я вскакиваю со сна от звуков шарманки из машины мороженщика, испытывая облегчение: я в Израиле, женав ульпане, детив школе.
Из зеркала взирает на меня существо глазами, опухшими от сна.
Стоит ли записывать сны? Для чего? Для избавления от них? Или, вырываясь из их ирреальности, как из наваждения, стараться записью доказать, что ты всё же существуешь в самом деле?
Впервые собираюсь выйти в Тель-Авив, добраться до Дома писателей по улице Каплан
Еще не до конца проснувшись, пошатываясь, выхожу на улицу, пробуя осторожными шажками незнакомое пространство до первого угла. За углом киоск. В немженщина, из-под рукава платья которой промелькивают нестираемые цифры в момент, когда она подает газету. После всего, что она пережила, только такое малозначительное занятие является для нее единственным успокоением, держит в жизни.
Цифры, вытатуированные нацистами, как тавро, которым метят скот, цифровой или, как сейчас говорят, «дигитальный» код еврейства в ХХ-м веке.
Три часа дня.
Могу ли я даже догадаться, двигаясь по улице Каплан мимо зданий Генерального штаба Армии обороны Израиля, что где-то, совсем рядом, за этими стенами стенографируется протокол секретной встречи чрезвычайной важности.
Новый министр обороны в правительстве Менахема Бегина, после двадцати девяти лет тщетных усилий, впервые победившего на всеобщих выборах, генерал Эзер Вайцман встречается представителем Ирана генералом Хасаном Тофиньяном.
Израиль готов передать Ирану созданные им ракеты земля-земля, способные нести ядерные боеголовки.
Ровно через десять лет я прочту опубликованные в мировой печати выдержки из этих стенограмм
Поздравляю вас с новой должностью, говорит Тофиньян.
Благодарю Вас, мой друг. Семь лет прошло с того момента, как я ушел в отставку с должности министра транспорта, и почти восемь лет, как оставил армию, и должен признаться, что, по сути дела, ничего не изменилось. Только нули после цифр увеличились. Вместо миллионовмиллиарды в бюджете. Ну, и некоторые из моих знакомых больше полысели.
Такова жизнь.
Надеюсь, вас не сильно потрясло, когда вы услышали, что мы дали под зад прежнему правительству.
В общем-то, мы знакомы были с некоторыми членами нового правительства. Вас я знаю много лет. Столько же лет знаком с Даяном. Думаю, главное, что нам необходимо в нашем регионе, это мир и устойчивость.
Поверьте, с нашим новым правительством шанс на это весьма велик, при всем уважении к прежнему правительству, ибо мы знаем, чего хотим, в отличие от членов бывшего правительства, где у каждого было свое мнение.
В Иране мы также за единое руководство. Мы думаем, что змей о семи головах никогда не сможет войти в свою нору. Именно по этой причине мы всегда стоим во всем за Его Высочеством, беспрекословно выполняя его приказы. И мы считаем, что нам необходимо всемерно увеличивать мощь сдерживания в регионе, чтобы сохранять безопасность и устойчивость в нашем государстве.
Вам необходимы ракеты земля-земля
* * *
Иран втайне начал поставлять Израилю нефть еще в пятидесятые годы, когда был заложен фундамент нефтепровода из Эйлата в Беер-Шеву, а затемв Ашкелон и Ашдод.
С 1957 укрепляются военные и разведывательные связи. Возник треугольник сотрудничества между Мосадом, турецким TNSS и разведкой Ирана САВАК.
Шестидневная война 1967 года производит неизгладимое впечатление на шаха Ирана. Он буквально преклоняется перед Моше Даяном. С этого года и до 1979, когда шаху пришлось бежать из Ирана, его дружба с Израилем усиливается из года в год. Соответственно растут закупки оружия у Израиля.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...