Десятый человек - Вэй У Вэй

Вэй У ВэйДесятый человек

Предисловие ко второму английскому изданию

По профессии я клинический психолог. Двадцать семь лет я занимался частной практикой, и в целом моя профессиональная деятельность была довольно традиционной. Меня всегда привлекали восточные религии и философии, и в свободное от работы время я в основном изучал именно эту область. Я считал себя преданным «ищущим» и с удовольствием представлял, что это помещало меня в центр всего существующего, важного, значительного. Ответы существовали, и я собирался найти их в этой жизни.

Однажды один мой друг протянул мне книгу Вэй У Вэя и спросил, знаю ли я что-нибудь о ней. Он сказал, что ничего не понял и хотел, чтобы я прочитал ее и рассказал, о чем речь. Оглядываясь назад на тот момент, я понимаю, что это не было случайностью. Той ночью я прочел всю книгу от корки до корки. Две вещи были очевидны. Во-первых, я абсолютно ничего не понял, и, во-вторых, я знал без тени сомнения, что получил нечто очень ценное. Неосознанно я точно знал, о чем эта книга,  от этого волосы у меня на руках встали дыбом и сердце колотилось без всякой видимой причины. На сознательном уровне мне было позволено, из-за привычки к отрицанию, ухватить лишь каждое девятое слово, и то в лучшем случае. Стиль книги был слишком сложным, иногда даже немного педантичным и «оксфордским», но тайное послание выпустило огненный шквал поиска, не прекращающегося и по сей день. Это было двадцать пять лет назад.

С тех пор я прочел все книги Вэй У Вэя. Я люблю их все, как собственных детей. Каждаянеповторимая жемчужина. Я также прочел все, что кто-либо говорил или думал о них. Сейчас мне ясно, что он оказал очень глубокое воздействие на многих ищущих, включая великого и чудесного Балсекара.

О Вэй У Вэе действительно известно очень мало. И это точно согласуется с его идеей, что нет никого, чтобы что-то знать. Нам лишь известно, что он родился в богатой ирландской семье в 1895 г. и умер в возрасте 91 года в 1986 г. Подобно Сиддхартхе, он покинул дом, чтобы учиться, путешествовать и раскрывать величайшие тайны жизни. Его основным вдохновителем был Шри Рамана Махарши из Шри Раманашрама в Тируваннамалае в Индии. В возрасте шестидесяти трех лет он опубликовал первую из восьми книг, выпущенных между 1958 и 1974 гг. Он также много писал в журналы, включая Mountain Path, а также The Middle Way и французский Etre Libre.

Психологияэто работа с людьми и их проблемами. Интерпретация Вэй У Вэя буддийской философии пошатнула самое основание моих взглядов, особенно тех, которые касались динамики психотерапии. Тогда я еще понятия не имел, что включусь в долгую борьбу между нашими представлениями о существующем и тем, что есть на самом деле. Мало-помалу материализм уступил истине, что все, что мы называем реальностью, не является тем, чем мы это считаем.

Эти новые идеи заставили меня изменить привычные способы работы с людьми. Иной взгляд на вещи сдвинул мою практику со стандартного западного взгляда на жизнь к более широкому восприятию существования как сновидения, в котором все наши действия являются содержанием этого сна. Это был сдвиг от реальных проблем людей к их душевным проблемам, которые пытались казаться реальными. Из-за отрицания этот процесс был сильно замедлен, но тяга в этом направлении была столь же сильной, как и интерес к идеям из книг Вэй У Вэя. Пути назад не было. Весь этот процесс напомнил мне пробуждение от пут великой дремы, транса, превратившего фикцию в реальность и реальность в фикцию. Этот метаноэзис, как его называет Вэй У Вэй, ощущается как разворот на 180 градусов, в котором просветление случается со сновидящими, а не с фигурами из сновидения, притворяющимися реальными людьми.

Д-р Грегори Такер

ПредисловиеК любой книге о мэтаноэзисе

Читатель, который убежден, что может достичь какого-то удовлетворительного понимания себя и своего места в окружающей его вселенной,  посредством такого себя, которого он привык рассматривать как независимого индивидуума,  лишь теряет время, читая эту книгу. Ему придется быть готовым отложить такую точку зрения и обнаружить, что как таковой он обладает лишь кажущимся воспринимающим существованием, не имеющим абсолютно никакого значения, учитывая очевидный факт, что сам он как «реальность» и как «индивидуальное я» вообще не существует.

Среди неисчислимыхпо причине исторической неизвестностичеловеческих существ, пришедших к пониманию, что ониэта невообразимая необъятность, а никак не их незначительное «проявление» (как феноменов), есть несколько тысяч, о которых сохранились какие-то записи, и лишь несколько сотен из них оставили нам свидетельства своего пробужденного понимания.

Грандиозное и тотальное понимание того, что есть мы, воспринимающие существа, все вместе и каждый из нас, люди, животные и растения,  это единственный предмет данной книги. В ее основерассказы пришедших к пониманию того, кто они такие, о том, что они обнаружили и как нашли это, ведь мы тоже можем обнаружить это такими же путями. Это происходит в результате понимания, что то, чем мы кажемся,  лишь ускользающая тень, искаженное фрагментарное отражение того, что все мы есть, когда больше не считаем себя этой феноменальной видимостью.

Почему это шутка? Потому что мывсегда основа, и никогда, даже на секунду, не становимся мимолетной искаженной тенью. Комичность еще и в том, что хотя по сути это просто и очевидно, для объяснений был создан несметный ряд структуррелигиозных и философских. И в этих психических конструкциях мужчины и женщины зачастую проводят целую жизнь, тщательно формируя преданную, чувствительную, а также интеллектуальную личность, которая скорее препятствует, нежели способствует окончательному пониманию. Ведь окончательное понимание не имеет отношения к преданности, чувствительности или интеллектуальности, оно трансцендентно каждому из этих качеств и является отказом от всех трех.

С интеллектуальной точки зрения некоторая степень понимания не так уж редка и сложна, по крайней мере, говоря относительно, но лишь крошечная доля имеющих это интеллектуальное понимание достигает тотальности самого понимания, которое в абсолютном смысле и является тем, что они есть. Причина в том, что они не могут принять абсолютное уничтожение того, что, благодаря обусловленности, привыкли считать собой. Не могут принять, что этолишь феномен, кажимость, полностью лишенная собственной основы и какой бы то ни было самостоятельности, снящийся фантом, подобный персонажу сновидения, тень, отражение, а вовсе не сущность. Они усердно практикуют, следуя разным техникам и методамрелигиозным и мирским, они даже посвящают этому целые жизни или то, что остается от этих жизней. Но все тщетно, пока они цепляются за иллюзию, что онисущности, движущиеся к какой-то цели. Им удается осознать пустоту и иллюзорность объективных вещей, выполняя все требования школ и учителей, но пока остаются сами «они», которые делают это или даже намеренно не делают это, что бы они ни делали, какими бы неэгоистичными и «святыми» ни были их деяния, они ничего не достигнут, пока не осознают, что их объекты пусты и иллюзорны только потому, что «они» сами пусты и иллюзорны.

Их страдание и отчаяние неизбежно, но это к делу не относится, поскольку «они» в принципе не могут ничего достичь по собственной воле, как бы ни старались что-то делать или не делать. И почти всегда, кроме исключительных случаев, настолько исключительных, что их ни в коем случае нельзя исключать, они работают над объектами, над феноменами, над другими тенями в уме, вместо того чтобы осознать свое собственное тотальное несуществование как самостоятельных сущностей. Такое осознание вмиг разорвало бы нескончаемую феноменальную цепь концептуализации и открыло ноуменальность, необъятность которой и есть то, что они есть.

Слова тут не помогут, поскольку слова не могут это описать. Слова как таковыевсецело продукт феноменальности и ограничены пределами феноменального. Слова могут лишь подвести к этому, очистить поверхностное непонимание и указать в нужном направлении, то есть прочь от всего, что представляют собой они сами. Но эта начальная очистка, это общее понимание, этот последний указатель абсолютно необходимы. Это все, что мы можем предложить друг другу здесь на Западе, где нет квалифицированных учителей, чтобы наши глаза открылись и увидели ту иллюзию, которую мы привыкли считать «собой».