И все же странно так. С чего ей спать тут сном младенца?
Скольких вы убили?
А?
Посмотрела и тут же отвела взгляд, уставилась на свои руки. И чего она так смущается? Что он там спрашивает?
Повторите, пожалуйста?
Секундная пауза, и:
Где, когда и почему вы нарисовали это убийство. С самого начала.
Вот хоть плачь! Или дерись! Или и то, и другое одновременно. Соображать надо, а не вязнуть в темно-кофейно-горьком спокойствии, наполняющем комнату.
Самое поганое, что Рори так небывало хорошо здесь, в помещении без окон, откуда каждый адекватный человек и даже не самый адекватный медиатор из всех сил стремились бы поскорее исчезнуть!
Она в допросной! А ощущает легкость и безопасность. Не было ей еще за все сознательные годы ни разу так как сейчас.
Все. Полный, как говорят в Баскервилле, капец.
Говорить о запечатленном в Тонком мире вот совершенно, совершенно! не хотелось. Именно сейчас.
И почему у нее всегда все настолько из ряда вон? Так неправильно? Криво и косо?
От контраста, из-за несостыковки внешнего и внутреннего в душе и разуме царил полный бардак.
Рори помолчала еще пару мгновений, собираясь с мыслями, и начала рассказывать.
Между плачем и кулаками выбрала привычный средний путьправду.
Мне дано рисовать смерть. Помимо воли дар перехватывает контроль, если где-то вблизи кто-то когда-то умер. Трагично или нет Чем страшнее смерть, тем сильнее транс. Я рисую то, что показывает Тонкий мир. Эфир. Нас называют одаренными, но на самом деле мы слабые места, через которые прорываются вещи из других слоев. Так я это ощущаю. На пленэре в парке это и произошло.
Страж слушал молча, не перебивая, а Рори вдруг разошлась не на шутку, откровенничая, как прежде лишь с родными себе позволяла.
Убийство видела впервые. Это всегда неприятно, непроизвольно поморщилась. Сколько уж живу с этим, а так и не привыкла. И вряд ли когда-то привыкну.
Смерти животных от хищников, смерти детей от болезней, стариков от старости А с убийством, жестоким, не из необходимости пропитания, как у хищников, а не могу в словах выразить я тогда вообще из реальности выпала. И четко все, вплоть до запахаморозной земли, прелых листьев и крови. Страха и дыма. И горелой плоти Голос слышала тоже впервые, как реальный, как над ухом у тебя произносит: «Вы виноваты, вы виноваты»
Пауза, лишь чтобы воздуха в легкие набрать и продолжить делиться. Спешит, говорит запинаясь, будто кран словесный отвинтили, и слова, как застоявшаяся вода, вырываются с воздухом и ржавчиной из давно не используемой трубы.
Вот вроде и знаю, что в самом деле реально и то место, и те люди, и, значит, и голос, который обвинял. Но так рядом, настолько близко с этим столкнулась впервые. Чтоб на собственной шкуре Почему в этот раз так сильно?
Страж наблюдал нечитаемым взглядом. Рори смотрела в бездонные колодцы чужих глаз, ожидая реакции, хоть какой
Дождалась. Мужчина придвинулся чуть ближе, наклонившись над разделяющим их столом.
И Рори смогла выдохнуть.
Из-за того, что близко. И по времени, и по расстоянию. И настолько жестоко ее убили, сама себе ответила, не отводя взгляда от глаз напротив.
Или потому, что вы обеодаренные.
Рори непроизвольно отшатнулась. И неуютно стало оттого, что с убитой у них еще кое-что общее, кроме пола. Не сравнивала себя с ней, и в голову не приходило делать подобное.
Смерть любого существа оставляет отпечаток, а существа одаренного, наверное, и после гибели сильнее влияет на окружающее пространство? Не след, а язву в мире оставляет?
Просто Рори доселе не сталкивалась.
Расскажи, что узнала о жертве. Во всех подробностях.
Возрастлет двадцать пять, волосы длинные, темные, красивая очень была.
Что-нибудь, что мы не выясним обычными методами. Странное или показавшееся неестественным?..
Долго думать над вопросом не пришлось:
Она не убегала. Поначалу будто замерла. Даже не вскрикнула от неожиданности, когда он подошел со спины. Дальше было быстро, очень-очень быстро Удар и все.
Не могла она даже вымолвить этого.
Да и стражи на что?! Сами узнают, как именно убили ту женщину!
Страж настаивать не стал, спросил о другом, однако не менее неприятном.
Ты видела убийцу?
Все, что я видела, перенесла на бумагу.
Его лица нет.
Значит, не видела. Рори обхватила себя руками: выговорившись, она одновременно почувствовала и опустошение. Так я свободна? Никаких обвинений больше, подозрений?
Еще нет, не свободна. Поездишь со мной.
Куда?
Видимо, вопросов с ее стороны не предполагалось, потому что стражкак же, в конце-то концов его зовут-то? стал мрачнее прежнего.
По городу.
Зачем?
Проверить.
Что?
Места убийств. Подозрения.
Чьи?
Ордена, рыкнул, с усмешкой на губах. И наклонился близко, чтобы глаза в глазас разгону.
Ура! Ура! Вот он, ее шанс.
Сейчас или никогда!.. Пока еще держится та малюсенькая брешь в его стене, пока у Рори получилось чуть заглянуть за нее
Четко не обдумав дальнейшие слова и действия, Рори бросилась в омут с головой:
Что мне за это будет?
Приспосабливаться умеет, это качество у нее не отнять.
Взгляд стража тяжелеет, продолжать смотретьтребуется вся отвага, что есть у Рори.
Его глаза так близко и такие колючие.
Ничего не будет, не бойся.
Наверное, не так ее вопрос понял?
Или издевается?
Недоброе подозрение закралось, но Рори откинула его, продолжая гнуть свою линию.
Ей это нужно. Сильно.
В смысле, у меня есть условия.
Помощь Ордену в расследовании по умолчанию входит в базовые обязанности любого гражданина Империи.
Бла-бла-бла. Кому входит по умолчанию, а кому, по нему же, не входит.
Еще и Кодекс цитируем. Он серьезно?
Я свой долг выполнила, сообщив о месте преступления.
Темные брови приподнялись.
Да. Я мнеслова застряли в горле. Вот надо было обдумать порыв до того, как озвучивать!
Как сказать, как попросить о таком? Что хотела бы, чтобы ей дали здесь спать время от времени? Раз пять в неделю? Потому что, видите ли, она в допросной этой отдохнуть может, как в собственной кровати не отдыхается?
Такими темпами ее точно в Желтый дом упекут.
Темный, внимательный взгляд, повисшая неловкая пауза.
И тут он потянулся через стол и взял ее за руку.
Так? показалось, или его голос дрогнул.
Рори уносило. Чистое, незамутненное счастье заструилось по венам, разгрузка, словно она младенец, впервые увидевший совершенный и прекрасный мир.
Исчезло ощущение собственного тела, понимание ситуации, разум где-то витал высоко, далеко
Потому что может быть и вот так. Страж отпустил ее ладонь.
Рори сделалось сначала просто неуютно, потом зябко, волосы на затылке поднялись дыбом. Тело заколотило крупной дрожью.
Спокойствие? Уют? Ха! Воздухаи того перестало хватать.
Рори задыхалась. От страха, от безысходности. От надвигающегося приступа. И что, что красок нет? И кисточек? Пальцами, кровью собственной на покрывающем стены железе рисовать будет.
Может, и глупость все это, с переносом на бумагу?.. Чисто ее изобретение, подушка этакая, чтобы полегче было?
Сейчас казалось, что глупость ненужная. Будет видеть, будет пропускать через себя, переживать чужую смерть. И не облегчат ей это переживание бумага и краски.
В ней все останется, не вне.
Теперь она узнала, что из себя представляет здание О.С.П.А. на самом деле.
Да, здесь умирали.
Да, здесь пытали. Мучались. Страдали.
Заслуженно или нет, не имело сейчас никакого значения.
Рори ломанулась к двери и задергала ручку. Заперто.
Ее охватило чисто животное стремление спрятаться, убежать отсюда.
Дерись или беги? В этот миг на первое она не способна. Только забиться в какую-нибудь щель и переждать, боясь дышать.
Все кончилось так же внезапно, как и началось.
Казалось, длилось вечность, на делеминуты две.
Рори обнаружила себя скукожившейся в дальнем углу.
Страж на коленях перед ней. Вплотную. В глаза ему Рори не смотрела. Боялась.
Смотрела на его ладони, что распластались по сторонам от ее ног. Большие, со сбитыми костяшками.
Их первое прикосновение Рори запомнит на всю жизнь. Такое прекрасное. Разбивающее вдребезги. Он держал в своих пальцах ее душу.