Оценив мою многозначительную улыбку, Улянь споткнулся и замолк на середине фразы. Я с намёком приподняла бровь и прикусила губу, чтобы хоть чуть-чуть придержать рвущийся из груди смех. У него та-акое лицо сделалось!
Соня подозрительно протянул желейка, медленно опуская руки.
Угу.
Только не говори, что вы
Да!
Не-ет
Уверен?
Ни за что!
Эх, я нарочито тяжело вздохнула и скорчила унылую мордочку. А Мирта говорила, ты настоящий друг.
Соня, нет!
И настоящий мужчина.
Вот именно! Мужчина!
А фогги это по барабану.
Я сказал нет! отчеканил ках, вцепившись пальцами в край стола так, что весьма прочная мебелишка жалобно затрещала и по гладкой пластиковой поверхности зазмеились трещинки.
Улянь, лапочка, где же мы ещё в космосе за это время хиху найдём?
Нет, я сказал!
Ну, нет так нет, я развела руками, демонстрируя «сдачу мечт» и встала. В таком случае я пойду прилягу. Отдохну чуток, а план Не переживай, Мирта наверняка другой придумает. У нас ведь времени полный трюм и вариантов тьма.
Я успела дойти до имитирующей окно электронной панели и даже выдвинула из стены спальное место, когда сзади донеслось полное бессильной ярости рычание:
Вы обе невыносимы!
В ту же секунду я плюнула (в переносном смысле) на кровать и, подбежав к Уляню, обняла его за шею.
Я знала, что согласишься! Ты ведь такой чудесный и замечательный!
Ещё не согласился! гневно возопил ках, отодвигаясь. Не слишком усердно, впрочем.
Чмокнув желейку в щёку, я ласково ему улыбнулась и кивнула.
Конечно-конечно
Иди уже спать, недовольно буркнул он себе под нос и, развернув, легонько подтолкнул к кровати. Тебе после пережитых стрессов стоит больше отдыхать и набираться сил для стрессов грядущих. Я пока в сети пороюсь.
Вот зачем он напомнил, а? Ведь почти убедила себя, что забыла про Роя.
Я с тобой пойду. Тоже почитаю.
Как хочешь, бросив взгляд на моё мгновенно посмурневшее лицо, согласился желейка. Кстати, хочешь расскажу, каким образом я попал некогда на планету хихи?
Ещё как!
Тогда пошли.
Мы просидели в рубке управления часов пять. Улянь оказался прекрасным рассказчиком, перемежая собственные наблюдения с фактами из сети и забавными байками. Увы, как ни чудесно было его слушать, когда зевота уже почти вывихнула мне челюсть, пришлось идти спать, оставив более стойкого товарища в одиночестве.
Закуклившись в тонкое одеяло, я уткнулась носом в шершавую стену каюты. Несмотря на усталость, долго ворочалась, судорожно цепляясь за мысли о хихи, которые на ощупь напоминали желе, как и кахи. Я думала про любвеобильность фогги, малоизвестные способности кахов даже о причинах, побудивших Мирту попросить о помощи, тем более такой. О чём угодно, лишь бы не о том, что так упорно выжигало душу!
Хохоча над шутками Уляня или даже ссорясь с ним, можно было поддерживать образ сильной, пусть и глупой девушки. Вот только сильной я себя совсем не чувствовала. Сердце сжималось в тоске. Разочарование и желание повернуть время вспять то и дело комом вставали в горле, не давали дышать. В такие моменты стоило больших усилий скрывать своё состояние от каха, да и от себя тоже. Пожар слезами тушить бесперспективно.
Когда я всё-таки задремала, стало совсем плохо. Почудилось, будто кто-то схватил за щиколотку ледяными пальцами и резко дёрнул меня, плавающую в зыбкой полудрёме, вниз, в кошмар, где обижено и грозно выл холодный ветер. Он яростно хлестал по щекам, сбивал с ног, чуть ли не с корнями вырывал волосы и перья. В надежде хоть как-то защититься от бури, я попыталась прикрыться крыльями, но они не слушались. Мало того! Словно обрели собственную волю и внезапно распахнулись, принимая удар на себя.
Я почувствовала, как мои несчастные крылья буквально выворачивает из суставов, а буря обратилась метелью, только вместо снежных хлопьевбелые перья.
Кто бы мог подумать, что во сне бывает ТАК больно! Словно часть меня всеми силами пытается уничтожить меня же. Почему? Ответ был очевиден. Отрекшись от истинной пары, я отказалась и от нынешнего облика, и теперь точно знала, что расплата грядёт. Предательство за предательство. Всё честно. Просто не думала, что это будет так быстро и страшно.
С трудом подавив рвущийся из груди крик, зажмурилась. Слепая темнота внезапно окрасилась синим, а я ощутила обжигающе пристальный взгляд. Он необъяснимым образом обволакивал каждую клеточку тела, согревая и причиняя боль одновременно. В какой-то момент появилось ощущение, будто большие тяжёлые ладони легли на плечи, скользнули к шее.
Как ты могла? едва слышный шелест.
Удивительно, но даже в завывании беснующегося ветра я расслышала каждое слово, каждую нотку тихого и такого родного голоса.
Мой огненный ветерок
И сердце замирает, чтобы забиться во сто крат быстрее, словно хочет вырваться из плена изнывающего от боли тела и взлететь, закружиться вместе с белым пернатым ветром, чтобы опуститься в руки настоящего хозяина. В руки Роя, моей половинки, истинной пары и я промолчала.
Тяжело дыша, заставила себя выпрямиться и вздёрнуть подбородок. Опустила дрожащие плечи, встала ровно.
Я чувствовала ладони Роя на коже. Дарованные любовью крылья, по идее, должны были оградить от прикосновения, ибо были распахнуты, а орлан стоял сзади, но в противостоянии между нами переметнулись на сторону Роя, наказывая меня за неверный выбор.
Соня, просто скажи, что вернёшься. Мне никак нельзя без тебя. НАМ нельзя друг без друга.
В пробирающем до нутра голосе отчётливо проступала обида и вместе с тем мольба. Но что это против разочарования и тоски, разрывающих в клочья душу? Это ведь не перья, а её обрывки кружились в воздухе, превращая бурю в метель.
До крови прокусив губу, я заставила себя открыть глаза и всё также безмолвно уставилась на мельтешившие в безумном танце ветров белые хлопья. Жаль, но мне уже никогда не научиться летать, не обнять небо, о котором так страстно мечтала.
Если сейчас сдамся и скажу «да» тому, кто способен ударить в спину близкого мне лорри, в небо с Роем взлечу не я. Это будет кто-то другой, какая-та другая Соня. Вероятно, она будет куда счастливее и увереннее меня нынешней, но я никому не позволю убить себя настоящую. Ни судьбе, ни Рою, ни даже себе самой.
Нет, выдохнула я, не вернусь.
Ты ведь любишь меня! полный обиды и возмущения голос. Мы истинная пара!
Нет! крикнула наперекор очевидному, и волшебный ветер рванул крылья, выдирая их с мясом, сминая. Буря взвыла, подхватила меня, чтобы швырнуть куда-то вниз безумной круговерти стихии. Вниз, в бездну отчаяния и вечного одиночества.
Со-оня-а-а!!!
Голос Роя заполнил всё вокруг, стал почти материальным. Казалось, пожелай я, смогла бы ухватиться за него, будто за протянутую руку, и удержаться от падения, но я сжалась в комок, не позволяя ужасу переломить волю. Беспросветный мрак смерти уже раскрыл объятия, когда я очнулась.
Каюту заполнял холодный искусственный свет, но он был куда желанней той черноты, в которую я падала секунду назад. Да и невзрачный мужчина, прижимающий к груди, хоть и не был любимым, но казался куда как надёжнее и безопаснее моего синеглазого орлана.
Улянь сидел на кровати, держал меня на руках и укачивал как маленькую. Прерывисто вздохнув, я, дрожащая и потная, уткнулась лбом в его плечо, заставляя себя расслабить сведённые судорогой пальцы. Сон-то сон, но плохо мне было очень даже по-настоящему.
Ты кричала, обеспокоенно пробормотал ках, погладив по голове. Страшно, в голос. Я пытался тебя разбудить, но без толку.
Спасибо, только и смогла сказать, ещё не вполне придя в себя. Спасибо за попытку.
Самое жуткоеспина и крылья до сих пор болели, хотя и не так сильно, как в кошмаре. Сглотнув, заставила себя выпрямиться и посмотреть назад. Крыльев не было. Но почему же они болят?
Глава 5. Недоразумения. Мирта
Поведя чуть затёкшим плечом, я почесала нос и окинула взглядом собственную каюту.
Кровать застелена, в комнате почти идеальный порядок, будто и не было борьбы с несознательным объектом исследований. Интересно, зачем Сэлиней убирался? Я ведь его об этом не просила. Даже и не заметила, как он возится с постелью. С другой стороны, приятно.