Дана Арнаутова, Евгения СоловьеваКоролева ТенейКнига 2Клинком и сердцемТом 1
Часть первая«Пламя над столицей»
Глава 1. Ужин у костра и завтрак под апельсинами
Последний ночлег перед столицей у отряда Аластора случился в лесу. К вечеру дАльбрэ стало совсем нехорошо. Его рука, подранная демоном, распухла так, что пришлось разрезать рукав камзола, а по смуглому лицу катился пот, который месьор старался незаметно смахивать.
Пустое, упрямо и раздраженно повторил он в ответ на беспокойство Аластора. Всего лишь небольшая лихорадка. Мэтр Винс дал мне капли.
Аластор кивнул, но, когда солнце садилось, а до постоялого двора оставалось еще часа четыре пути, решительно свернул к опушке леса, мимо которой они как раз проезжали.
У Искры что-то с копытом, небрежно обронил он. Лучше я здесь посмотрю и поправлю, чем она потеряет подкову и захромает к утру. Да и перекусить не помешало бы.
Против обыкновения месьор не отпустил обычную колючку насчет дорвенантских дорог, по которым можно ехать неделю и не встретить ни одного постоялого двора, не то что в благословенной Фрагане. Послушать бывшего бретера, так на его родине даже лесные ручьи текли не водой, а превосходным вином, перепела летали уже жареными, а все трактирщицы были юны и прекрасны. Однако сейчас дАльбрэ молча покинул седло, зябко присел к торопливо разведенному костру, и полегчало ему только после капель мэтра Винса, которые фраганец щедро запил карвейном.
Дождавшись, когда щеки наставника порозовели, Аластор почтительно подсунул ему лепешку с мясом и еще кружку горячего вина.
Благослови вас Пресветлый Воин, юноша, вздохнул фраганец. Мне, право, неловко, что из-за меня вы задерживаетесь в пути.
Пустое, как вы говорите, улыбнулся Аластор, старательно скрывая беспокойство. Прибудем в Дорвенну на несколько часов позже, не стоит и говорить об этом. Мы и так потратим на дорогу всего сутки вместо трех дней! Я не думал, что путешествовать с каретой настолько медленно, но матушка, Мэнди и Лорри не слишком любят верховую езду Зато посмотрите, какая ночь! Звезды можно рукой достать, а где-то рядом цветут дикие яблони.
Он потянул носом душистый ночной воздух, и месьор наконец усмехнулся.
Романтика юности! Вот будете в моем возрасте, станете ценить мягкую постель и приличный ужин, а не ночевки в лесу.
Потом тоже вдохнул благоухание, долетавшее с опушки, и едва уловимо помягчел лицом, уронив:
Надо же, почти как в моем родном Лузиньоне. У нас тоже, когда цвели сады
И осекся.
Молча выпил горячее вино, завернулся в плащ и улегся на заботливо подстеленные Аластором попоны. А вот Аластору не спалось. Отойдя от костра, чтобы не шуметь, он достал скребок и почистил Искру. Дело это было безнадежное, все равно завтра успеет испачкаться, но шумное дыхание и тепло большого лошадиного тела приятно успокаивали. Вернувшись к костру, он снова сунул кружку с вином на угли, забыл про нее, рассеянно глядя в язычки пламени, пляшущего на сучьях, и спохватился, когда вино плеснуло через край, зашипев.
Пить его, такое горячее, было невозможно, и Аластор, вздохнув, отставил кружку, мимолетно позавидовав конюхам, которые поужинали и завалились спать. Вот уж у кого голова не трещит от мыслей. Лорд сказал, что надо ехать в столицу за помощью, они и едут. Их делоразвести костер, присмотреть за лошадьми да взять в руки дубинки, если по дороге встретится какая-то опасность. А думатьэто дело лорда
Что, юноша, не спится?
Месьор привстал, сел к костру. Пригубил вино, перегретое Аластором, поморщился и отставил кружку снова. Ну да, хмель испарился.
Не спится, признал Аластор. На душе нехорошо. Прорыв этот И вообще
Особенно «и вообще», кивнул фраганец. Она вам так и не написала за все эти годы?
Аластор покачал головой, потом нехотя отозвался:
Ей тоже могли запретить, как и мне. И наверняка запретили. Девица должна думать о репутации, это я неизвестно чем думал.
В иной ситуации я бы сказал, чем именно вы думали, заметил месьор дАльбрэ. Но, кажется, это не тот случай. Сколько ей сейчас, уже семнадцать?
Почти восемнадцать, тихо ответил Аластор. Я немного ошибся, можно было ехать в столицу еще в прошлом году. Но я не знаю, стоит ли. Детская дружба Да еще и с девочкой. Знаете, месьор, больше всего я боюсь, что увижу Айлин, а она стала такой, как мои сестры. Легкомысленной. Пустой. Или как все эти девицы, с которыми меня знакомили. У них в голове только наряды и замужество.
Полагаете, это так плохо? мягко спросил дАльбрэ. Замужествосамое главное в женской судьбе, такими боги создали прекрасную половину человечества. Семья и детиэто продолжение рода и украшение жизни.
Я думаю, упрямо сказал Аластор, должно быть что-то еще. Айлинмагесса, она сама говорила, что мечтает стать преподавательницей в Академии. Может, дело в этом, но с ней всегда было интересно. Не как с девушкой, а само по себе. Она умная, веселая, добрая. Истинная леди, хоть и пыталась это скрывать. Вот еще странно, кстати. Я так и не узнал, почему она не любит свою семью настолько, что в двенадцать лет попыталась уйти из рода. В двенадцать! Сразу после смерти отца. И из какого рода! Вы же знаете, что такое Три Дюжины.
О да негромко отозвался фраганец. Ваш мэтр-командор и его маги переломили судьбу войны, когда дело уже казалось решенным. Впрочем, неважно. Я никогда особенно не стремился к военной карьере, просто для младшего сына это самый легкий путь устроить свою жизнь.
Я все хотел спросить, месьор дАльбрэ, помолчав, сказал Аластор, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей. Как получилось, что вы приняли предложение моего отца? Да еще сразу после войны. Если это не тайна, конечно!
Теперь не тайна, усмехнулся фраганец, удобнее устраиваясь возле огня. Думаю, мы оба понимаем, что моя роль при вас уже чистая формальность. Всему, что я мог вам преподать, вы научились. И даже гораздо большему, судя по недавним событиям. Это, оказывается, очень приятногордиться учеником. Ну-ну, юноша, не смущайтесь так. Заслуженную похвалу следует принимать с тем же достоинством, что и порицание. Он все-таки пригубил вина из кружки и продолжил: Что касается моего согласия, это история поучительная, но весьма неприятная. Вы ведь поняли, что я был военнопленным?
Аластор кивнул, осторожно вглядываясь в чеканный горбоносый профиль фраганца, темный на фоне золотого пламени костра.
Обычное дело на войне, поморщившись, бросил дАльбрэ. Наш полк разбили в самом конце, когда уже все было ясно. Офицеров отправили в ближайший городок, взяли слово чести не бежать, и мы спокойно ждали заключения мира и обмена пленными или выкупа. Только нам не повезло с комендантом гарнизона, при котором мы содержались. Редкостной мразью оказался Долго рассказывать, да и противно. Мы терпели, пока он не перешел черту, приказав выпороть одного лейтенанта из моей роты, совсем еще юнца. Тот, видите ли, небрежно поклонился при встрече.
Выпороть? недоверчиво вскинулся Аластор. Дворянина?!
Именно, кивнул дАльбрэ. Мальчишка поклялся, что либо убьет его, либо покончит с собой. И он бы выполнил клятву, я хорошо его знал. Разумеется, потом его бы казнили, а он единственный сын вдовы И наверняка мои товарищи взбунтовались бы, а с пленными в таких случаях не церемонятся. Впрочем, дело даже не в этом. Признаюсь, я просто не сдержался. Даже рапиру можно сломать, а терпение дворянина куда более хрупкая вещь.
И что вы сделали? спросил Аластор, уже подозревая ответ.
Убил коменданта, просто и спокойно ответил фраганец. Вызов на дуэль от пленного он бы никогда не принял, так что пришлось воспользоваться обычным столовым ножом. Отвратительно получилось, но в поднявшейся суматохе про лейтенанта забыли, чего я и добивался. Думаю, меня бы повесили прямо там и немедленно, убийцам не оказывают воинские почести вроде расстрела. Но Пресветлый в милости своей отсыпал мне удачи, в этот день как раз подписали мир. Новый комендант решил свалить заботу на чужие плечи, и меня отправили в столицу, передав дело на рассмотрение в канцелярию его величества Малкольма Дорвенантского.