А что вы сами об этом думаете? нетерпеливо перебил собеседника Сергей.
Обе идеи абсолютно равнозначны в силе своей аргументации. Ни та ни другая стороны не находят пока стопроцентно убедительных доводов. Разве что эволюционисты чуть-чуть опережают противников. «Хорошо, говорят они, Бог сотворил все кругом. А кто сотворил Бога?» На что противники задают им встречный вопрос: «А что было до Большого взрыва?»
Таким образом, одни по-прежнему не знают, кто сотворил Бога? А другие уже поняли, что было до Большого взрыва?
Мы считаем, что мироздание циклично. Многие из ваших ученых доказывают, что Вселенная сначала расширяется, а потом сжимается. И проблемы начала просто нет. Поскольку Вселенная проходит один и тот же цикл. Схлопывается и сразу же восстанавливается. А другие делают выводы, что материя многих галактик летит в одну сторону. В район, расположенный у обозримых границ нашей Вселенной, притягиваемая огромной массой. По их расчетам выходит, что наши галактики засасывает другая Вселенная, расположенная рядом. Но если вселенных несколько, то, как быть с Богом в этом случае? В каждой вселенной он свой? Или все-таки один на всех? Все это предположения. Да, мы создали вас, а кто создал нас? И с какой целью? Это для нас загадка. В одной вашей древней индусской легенде говорится, что в начале всех начал был единый океан сознания, который однажды решил разделиться на бесчисленные частички, чтобы познать самое себя. Может быть это о нас?
По-вашему, мы никогда не узнаем, как устроена Вселенная?
Дерзайте, люди. Мы дали вам гигантский потенциал. Вера или, наоборот, атеизминтуитивные понятия. Нельзя здесь ничего доказать математически. Но не надо считать, что вера в Бога несовместима с наукой. Только нужно четко различать религию и веру во «что-то такое вне нас, что не сводится к природе». Этого ничем нельзя опровергнуть. Это не проверяемо и ничего не дает. К тому же, у вас существуют разные конфессии. В христианстве, иудаизме и мусульманстве полагают, что Бог активный, повседневно вмешивающийся в дела людей. А это, извините, частично наша работа. Христианство верит в чудеса противоречащие науке. Эйнштейн говорил, что верит не в Бога, который управляет делами людей, а во что-то высшее, в Бога Спинозы, а этоприрода. Ну и назовите Бога природой, это же вопрос терминов. А если есть Бог, почему же он допускает у вас такие дикие вещигеноцид, насилие и убийства? Где логика? Я не понимаю, как человек может верить во всемогущего Бога, который с этим со всем мирится. Я немного завидую вам. Быть верующим намного легче, чем каждодневно думать о болезных, муках и смерти. Это счастье для верующего человека.
Но, как я понимаю, у вас существует в запасе и альтернативный вариант? Не человеческий.
Вы имеете в виду, цивилизацию муравьев? Я не ошибся? Да, мы долго не решались с конечным вариантом. Их мы создали одновременно с вами. Согласитесь, неплохой вариант? В отличие от вас у них могучий механизм самосохранения. Поэтому у них нет неповиновения и тем более саморазрушительных действий. И по многим своим качествам они значительно превосходят человека. Они не менее разумны, чем человек, хотя их разум немного отличается от человеческого. Он немного похож на наш. Коллективный.
Так чего же вы тогда мучаетесь с нами? Взяли бы, да и поменяли свое пристрастие. И как я понимаю, это можно сделать практически мгновенно. Почему?
Потому, что мы в вас верим. Пока.
Время
Прошло десять лет. Долгих лет побед и поражений. И что самое удивительноечеловечество пока еще живо.
Училище
Комната 127
Ивану снится сон.
Его переводят в Училище. В Россию. Спустя десять лет. На Родину, о которой он толком ничего не знает. Не знает он и людей, которые там живут. С семи лет он учился в Шотландии. В полном неведении о том, что у него есть своя Родина. Нет, не так. Он, конечно, все знал. И помнил чуть не с рождения практически все подробности. Но тщательно прятал свои нежные чувства о ней в самой глубине своей души. Учился он в весьма закрытом колледже. На этом настояли в свое время его отец и мать. Учеба в полной изоляция от всего остального мира. Ему очень часто вспоминались те детские годы, когда все они были еще вместе. Странные рассказы родителей, из которых Иван практически ничего не понимал. А до этого были сказки, когда он был совсем еще маленький. И отец, имеющий обыкновение всегда говорить загадками, а мамачувствами. А тогда они ему сказалитак нужно, сынок. И он смирился. И вот, наконец, он летит домой.
Везет его в Училище самолет. Его и еще человек двадцать таких же подростков, как и он сам. Лет по пятнадцатьсемнадцать. Курсантов.
Самолет приземляется, и всем прибывшим дают командубежать до корпуса Училища. Метров двести. И дают направление, куда бежать.
Иван бежит. Бежит очень быстро. Но как всегда бывает во сне, это не очень-то у него получается.
Он бежит. Бежит налево от места посадки самолета. Все же остальные курсанты бегут направо. Дорога ведет его в гору и неожиданно заканчивается пропастью. Стоп. Слева и справаскалы. Прямопропасть.
Секунды растягиваются в вечность. Иван разбегается и прыгает в неизвестность. Лишь через несколько долгих секунд он начинает понимать, что летит. Он летит! Летит как птица.
Далеко внизу земля. Ему по душе то, что он сейчас видит с высоты полетабескрайние зеленые леса и пустынные луга. На краю леса раскинулось громадное здание, огороженное по периметру.
"Это, наверное, и есть мое училище", вяло думает он и заходит на посадку. Приземляется он точно там, где находится вход в него. Раньше всех.
Один быстрый сон Ивана прерывается и начинается другой.
Иван идет по Училищу и ищет свою комнату.
Ему было сказано, что он должен жить в комнате номер 127.
Он спрашивает встречных, где она находится. Юноши и девушки его возраста смотрят на него весьма настороженно, и когда он называет номер комнаты, то стараются или скрыться, либо прикидываются, что не расслышали вопроса. Все остальные же говорят, что это дальше.
Училище огромное. Иван разглядывает по пути комнаты. Уютные. Ему они нравятся.
Мелькают номера комнат.
Сто двадцать пятая, сто двадцать шестая, сто двадцать восьмая. Сто двадцать седьмой между ними нет.
Сто двадцать седьмой комнаты нет!
Иван начинает задавать вопросы. Почему? Как такое может быть? И получает ответ, что она дальше и странный взгляд вслед.
Иван идет дальше.
Двести,триста, тысяча двести.
И неожиданно127!
Обыкновенная, добротная деревянная дверь. Правда, много хуже тех, которые он до этого видел. Немного архаичная, что ли.
Он ее открывает. Перед нимогромный зал, уставленный непонятными тренажерами и какими-то механическими устройствами. Пять с лишним метров высотой. Здесь нет кроватей, и, похоже, что здесь никто не живет.
На входе стоят трое. Верзила, лет семнадцати и двое невзрачных, пятнадцатилетних.
Новенький? И какого хрена ты сюда приперся? Дверью не ошибся? верзила решительно подступает вплотную к Ивану.
Справа в зале сидят на скамейке и хихикают, глядя на него, две девицы. В спортивной одежде.
Одна черноволосая, другая огненно рыжая. Очень красивая. И, почему-то, смутно ему знакомая.
Мне сказали, что я должен здесь жить, говорит Иван. Мне так сказали.
А можно мне полюбопытствовать, кто? верзила еще ближе придвигается к Ивану и у того не остается ничего другого, как немного отстранить его.
Он мне еще и хамит! возмущается тот, улыбаясь. А ну, ребята, ату его!
Несколько последующих за этими словами действий, Иван просто не осознал головой.
Автоматически, вспоминая полученные в Шотландии уроки, он мгновенно укладывает на пол верзилу, а потом еще одного. Третий убегает.
Ну, ты чего? ошеломленный верзила поднимается с пола, как видимо, сильно обескураженный неожиданным отпором. Я же просто хотел с тобой познакомиться. Как тебя зовут?
Иван.
А меня Игорь. Для своих, яГоша. Будем знакомы, Иван. Добро пожаловать в наш лагерь. Пошли, покажу тебе, где мы живем. И спим. А это, он делает размашистое движение рукой, наш зал для тренировок, в том числе и боевых, он многозначительно кивает на своего, все еще бесчувственного сопровождающего.