Нет. твердо возразил Губин. Я говорил с Юлией Григорьевной, и она считает, что наш вампир, возможно, относит себя к древнему ордену «Рыцарей Милосердия». Этот орден был основан в Европе в период эпидемий чумы. Вампиры, состоявшие в нем, считали своим Святым Долгом лишать жизни больных и умирающих людей, дабы «избавить их от страданий». Возможно, наш убийца и в правду считает себя «Ангелом Смерти», так что собранные тобой сведенья вполне подтверждают эту теорию.
Неужели у вампиров тоже случаются навязчивые идеи? искренне удивился Сергей.
Да. мрачно ответил Губин. И, к сожалению, нередко. Многие вампиры быстро сходят с ума. Бессмертие, знаешь ли, штука тяжелая.
Он вздохнул и продолжил:
Вампир, одержимый маниакальной идеей, часто приписывает своему существованию особый, мистический смысл. Он не покидает свое убежище при свете дня, избегает контактов с людьми, разумеется, исключая жертв, и ведет крайне аскетический образ жизни. В общем, убийца-отшельник. невесело усмехнувшись, закончил он.
Значит, вы считаете, что наш вампир сам живет где-то в этом районе? Сергей неуверенно ткнул пальцем в карту.
Так считает Юлия Григорьевна, и я склонен с ней согласится. подтвердил Губин и добавил. Отправишься сейчас к Тотскому, введешь его в курс дела. Возможно, ему что-то известно об этих «Рыцарях Милосердия».
Сергей мгновенно помрачнел, вспомнив вчерашний вечер.
А почему Юлии Григорьевны самой нет в штабе? невесело спросил он.
Она сказала, что неважно себя чувствует, кажется, что-то с давлением.
Ну, понятносовсем подавленно пробормотал Донцов, а затем все же набрался решимости и спросил. А вы знали, что Тотский пьет у женщин кровь?
Николай Александрович удивленно приподнял брови.
А можно точнее?
Вчера днем я был у него на квартире и видел укушенную девицу. слегка смутившись, пояснил Донцов.
На квартире. Днем? Губин снисходительно хмыкнул. Ее раны были опасны? Она плакала, звала на помощь?
Нет. густо покраснев, пробормотал Сергей. Она вроде, как его подружка.
Николай Александрович скептически покачал головой.
Значит, ты хочешь сказать, что видел глубокий засос на шее любовницы Стаса? Я правильно понял?
Сергей потупился.
Ну, я думал, что вампирам вообще запрещено кусать людей. с досадой возразил он.
Надеюсь, ты сам понял, в чем разница. строго заметил заместитель председателя. Обсуждать любовные игры сотрудников я не хочу. Смешно даже, честное слово.
Донцов мрачно насупился.
А еще Тотский влияет на людей! не сдержав возмущения, выпалил он. Почему вы это позволяете?
Николай Александрович, кажется, ничуть не смутился.
Стасу разрешено использовать свои способности во благо следствия, ну и для личных нужд, по мере необходимости. пояснил он абсолютно спокойно. Однако только в рамках уголовного кодекса, а что он кого-то ограбил?
Нет. Но он сделал кое-что похуже! сердито буркнул Сергей.
Что это, интересно, «похуже»? с любопытством уточнил Губин.
Ну, я даже не знаю, как сказатьДонцов снова начал краснеть. Короче, он принуждает людей делать такие вещи, которые им совершенно не свойственны. Унижает человеческое достоинство и
Так, Донцов, не кипятись! строго оборвал его Губин. Если Стас кого-то и унижает, то только опасных для общества, тупых уголовников, жалеть которых я причин не вижу.
Он сурово взглянул на подчиненного.
Так что, не забивай себе голову ненужными вопросами и полностью сосредоточься на расследовании. Этого «Ангела Смерти» нужно найти и ликвидировать в кратчайший срок, пока он не «избавил от страданий» еще какую-нибудь несчастную. Работай.
Когда Сергей вышел на улицу, дождь уже перестал, но весь купол неба был затянут белесым маревом облаков. Он быстро добрался до метро и поехал в сторону центра. В послеполуденные часы народу в поезде было немного, Донцов опустился на пустую скамью и задумался:
«Почему же Губин так безоговорочно доверяет Тотскому? Как можно верить вампиру? Ведь недаром говорится: «Сколько волка не корми, все равно в лес смотрит». Если Тотский может подчинять себе других людей, то где гарантия, что он не поступит также с нами? Нет, ему доверять нельзя. Но ведь Юлия Григорьевна доверяет. И все-таки интересно, что такого он натворил, что ему приходится столько лет работать на ОБНВ?»
Сергей вздохнул, он вдруг вспомнил красивую рыжеволосую девицу, что ушла вчера вместе с Тотским.
«Вот, дуреха, если бы она только знала, с кем связывается » сочувственно подумал он.
Одно лишь хоть как-то поднимало Сергею настроение. Он чувствовал, что Стас будет не в восторге от его дневного визита.
Донцов вышел на станции «Студенческая» уже около двух. Воздух был влажным и слегка прохладным: он застегнул спортивную куртку и бодро зашагал в направлении Кутузовского проспекта. Когда Сергей проходил мимо очереди в молочный ларек, то заметил в ней знакомую хрупкую фигурку. Он остановился:
Здравствуйте, Аля, слегка смущенно произнес он, Вы меня помните?
Да, конечно, помню. Вы Сергей, из милиции. с милой улыбкой ответила девушка.
Он замялся, не зная, что и сказать, и, наконец, спросил:
Ну, как вы поживаете, как сестра?
Аля вдруг вздохнула и понурилась:
Ольга плохо себя чувствует, сегодня даже на работу не пошла. она положила в пакет пачку творога и подняла на Сергея встревоженный взгляд. Вы представляете, вчера вечером на нее напали, прямо перед нашим домом.
Как это произошло? С искренним волнением спросил он.
Возвращалась она вчера поздно, темно уже было. А тут какой-то пьяный навстречу ей выскочил, да еще и с ножом! Хорошо наш сосед рядом оказался, он за горло его и об стену приложил. А то даже представить страшно, что могло бы случиться.
Было видно, что девушка и вправду сильно напугана, ее блестящие серые глаза казались сейчас еще больше.
Ну, не волнуйтесь так сильно, все же обошлось. ласково успокоил ее Сергей. А сестре передайте, пусть купит себе газовый баллончик и будет осторожней.
Хорошо, я передам, Аля смущенно опустила глаза. Мне надо уже идти домой, Ольга ждет.
В ее голосе звучало сожаление.
До свидания, Сергей.
Аля, постойте, я хотел вас спросить, он чувствовал себя страшно неловко, но это был его последний шанс. А вы не согласились бы сходить со мной в кино?
Спустя четверть часа, когда Сергей уже подходил к Кутузовскому проспекту, он чувствовал себя совершенно счастливым. Даже этот пасмурный день казался ему теперь более ясным. Аля охотно согласилась пойти с ним в кино, а он проводил ее до самого подъезда. Они обменялись телефонами и договорились, что Сергей зайдет за ней сегодня около шести. Неудачно начавшись, этот понедельник, кажется, обещал стать одним из самых счастливых дней в его жизни.
Подойдя к двадцать шестому дому, Донцов поднялся по высоким ступенькам к подъезду и набрал номер домофона. После нескольких протяжных гудков из устройства, наконец, донесся веселый женский голос:
Свои все дома, а чужих мы не пускаем, но вы можете оставить свое сообщение после гудка, И тут же последовало громкое Пи-и-и
Сергей осуждающе покачал головой.
«Этого мне только не хватает», со вздохом подумал он и терпеливо произнес:
Это Сергей Донцов. Я пришел по важному делу, откройте, пожалуйста.
В ответ он услышал звонкое хихиканье, а затем вновь раздался голос:
А, это ты, занудный и невоспитанный коллега Стаса! Ну, так и быть, входи.
Устройство снова запищало, но на этот раз своим естественным электронным писком, и Сергей благополучно вошел в подъезд.
Поднявшись на четвертый этаж, он остановился перед запертой дверью, ведущей в общий коридор. Спустя несколько секунд, дверь открылась, и перед ним предстала знакомая рыжеволосая девица. На ней была надета полурасстегнутая мужская рубашка, под которой, кажется, ничего не было, и красные туфли на невероятно высоком каблуке.
Она с любопытством посмотрела на Сергея, хитро прищурив чуть раскосые зеленые глаза, и великодушно пригласила:
Ну, заходи, что ли. Чего стоишь, пялишься?