Варвара МадошиГен подчинения
Глава 1. Ворона, верни ворованное1
Когда шеф рассказал мне о нашем новом деле, я даже не удивилась.
Знаете, Василий Васильевич, сказала я, когда вы взяли меня вашей помощницей, я рассчитывала расследовать убийства! (легкое лукавство: с убийствами к шефу обращаются редко.) А не кражу драгоценностей воронами!
Василий Васильевич посмотрел на меня неправдоподобно голубыми глазами с вертикальным зрачком и совершенно по-человечески вздохнул.
Погодите, Анна, сообщил он. Если я что-нибудь понимаю в колбасных обрезках, дело серьезнее, чем вам кажется. Может быть, даже с политическим подтекстом.
Шеф очень хорошо понимал в колбасных обрезках. Он написал о них книгу. Точнее, надиктовал.
Что мне пока делать? грустно спросила я. Опросить свидетелей?
Про себя я прикидывала: улица, на которой живет потерпевшая, не ближний свет. Денег на такси шеф, конечно, не даст, придется добираться на трамвае, а потом, наверное, брать извозчика
Смотреть и учиться, сказал шеф и спрыгнул со стопки городских уложений о порядке и законности.
Я работала у Василия Васильевича уже вторую неделю, но знала его гораздо дольше. И мне было известно, что возлежать на стопке чего-нибудьего любимое занятие. Второе после поучений.
Он направился к выходу, покачивая хвостом. Перед дверью обернулся ко мне, смерил тяжелым взглядом, и я подумала: «Ну вот сейчас!»
Но шеф не мяукнул, вновь меня разочаровав. Вместо этого он сказал:
Ну что же вы? Берите шляпку, берите кошелку и плащ не забудьте, на улице прохладно.
А кошелку зачем? спросила я.
А что я, по-вашему, должен морозить лапы?
Да, в самом деле. Что это я.
Клетчатая кошелка выглядела очень добротно и старомодно, наверное, еще в день покупкилет этак двадцать назад. За годы верной службы сумка успела слегка поистрепаться по углам, но не собиралась сдаваться еще лет десять. Весила она, наверное, тонну.
Я только вздохнула, послушно сняла кошелку с секретера, поставила на пол и распахнула ее широкий зев. Василий Васильевич запрыгнул внутрь и принялся, урча, устраиваться. Пока он это делал, я успела дважды поправить шляпку и закрепить ее по-другому, трижды перевязать шарфик и даже протереть зеркало, перед которым я это делала.
Ну что же вы, Анна! укоризненно произнес Василий Васильевич. Нехорошо заставлять клиентку ждать!
Подхватив кошелку с тяжеленным шефом под мышку, я подумала: ну, нет худа без добра. Должно быть, для себя самого он все-таки такси возьмет.
* * *
Ничуть не бывало. По дороге до дома потерпевшейон в Аметистовом конце, а наша с шефом квартирав Рубиновом, то есть совсем в другой части городатакси проносились у нас над головами, воя двигателями. Я старалась не вздыхать при этом звуке, потому что сумка с каждой секундой становилась все тяжелее.
Мы и правда сначала ехали на трамвае, но шеф велел мне взять билет всего на три станции. Мы сошли гораздо раньше, перед высоким подъемом в гору. Как раз за ним Рубиновый конец кончался и начинался Опаловый, за ним Аметистовый, затем Дельта и Морской. Ну еще между Опаловым и Аметистовым вклинивается кусочек Оловянного конца, но совсем узкий. Сам Оловянный конец огромен, не меньше трети всей нашей территории, и присосался к городу сбоку, как клещ.
Стоял морозный мартовский день, на проводах, шпилях домов и чугунных балюстрадах балконов лежал иней, но небо было чистым, высоким и удивительно голубым, какое случается только осенью и ранней весной.
Вам нужно куда-нибудь зайти? спросила я.
Не совсем, ответил шеф. Позвольте вам кое-что показать.
Он велел мне пройти вниз по улице (ну, не вверх, уже хорошо!) и спуститься в полуподвальное помещение, где, судя по вывеске, торговали сувенирами.
Внутри оказалось тихо, тепло и жутковато. Сувенирымеханические животные, в основном, вороны, кошки и енотыразмеренно тикали и покачивали головами. Продавца я не заметила.
Василич! вдруг воскликнул кто-то. До чего приятно тебя видеть!
Я ойкнула и чуть было не выронила сумку с шефом: один из механических экспонатов, большой черный грач, вдруг ожил и запрыгнул на стойку. Многие бы сказали «ворон», но я все-таки закончила Школу сыщиков имени Энгелиуса.
У грача были голубые, как и у шефа, глаза. Я знала, что такие у всех генмодифицированных граждан животного происхождения, и постаралась справиться с собой. Мне ли перед ними теряться? Конечно, я мало общалась с генмодами, если не считать шефа, но занятия по слежке у нас вела самая настоящая ищейка, мадам Эрдель.
И я рад тебя видеть, Аврелий, сказал шеф. Это моя помощница, Анна Владимировна.
Рад, премного рад! воскликнул грач. Что, хочешь показать ей секреты мастерства?
Только некоторые, дорогой мой, усмехнулся шеф в усы. Проездную плату запиши на мой счет.
Ну конечно, дружище, ну конечно! А вы, барышня, открывайте створку, тут дверца есть и потрудитесь за собой закрыть, ко мне работник только утром и вечером приходит, нечего ей открытой болтаться
Я послушно открыла и закрыла за собой маленькую дверцу в стойке, и шеф лапой указал мне на еще одну дверьявно в подсобку. В подсобке, ничем не примечательной комнате с кухонным уголком, столом и диваном, мы по инструкции шефа полезли в шкаф. Там вместо теплых пальто или сюртуков оказался пролом в каменной стене. Похоже, он вел прямо вглубь холма.
От прохода начинался коридор, по которому я могла идти, только пригнувшись. К счастью, он был не очень узким, мне не пришлось даже особенно подбирать юбки. Они у меня короткие, открывающие лодыжки, но довольно пышные: холодно же!
Света здесь тоже хватало: через равные промежутки горели лампочки.
Коридор тянулся довольно долго, я успела даже задуматься, не наградит ли он меня постоянной сутулостью. К счастью, он окончился помещением размером с главную залу в квартире семейства среднего достатка: три пары в вальсе разойдутся с трудом.
Посреди помещения в полу было отверстие, как будто лестница вниз. Над ним аркой изгибалась металлическая конструкция.
Это пневмотруба, сказал шеф. Они тянутся под всем городом. Вы, конечно, довольно высокого роста для женщины, но некоторые псы покрупнее будут. Подойдите же.
Подойдя, я увидела, что от дыры в полу тянется вниз металлический желоб, теряясь в темноте. А в арочной конструкции была закреплена капсула с ремнями безопасности внутри. Ее верхняя стеклянная крышка была откинута. Чем-то она напоминала аттракционы на выставке новейших достижений науки и техники. Я тут же вспомнила, что читала о проекте пневмотруб, давно, роясь в подборке старых журналов в кабинете шефа. Только я понятия не имела, что его воплотили в жизнь. Наверное, в люльку полагалось ложиться, и тебя пускали по трубе ой нет!
Нет, Василий Васильевич! воскликнула я. И не просите! Давайте лучше на перекладных! Или или такси за мой счет!
Тут я погорячилась: такси через весь город посадило бы меня на кефирную диету дня на три. Но все лучше, чем лезть в эту преисподнюю!
Василий Васильевич вздохнул.
Анна, вы не понимаете. Дело крайне щепетильное. Нельзя, чтобы видели, что я за него взялся. Я в этом городе персона известная. Если заметят мой интерес, нам будет стократно труднее разыскать преступника. А в открытом со всех сторон такси на нас обратят внимание, поверьте мне. Да и общественный транспорт немногим лучше. К тому же, это дело не последнее, вам надо привыкнуть перемещаться скрытно.
Чем же так важно это дело?! воскликнула я. Ворона украла у дамы брошку, вот и все! Такое происходит сплошь и рядом!
Не у простой дамы, непростую брошку и непростая ворона, покачал головой шеф. Я понимаю, откуда у вас такие превратные представления, в газетах всего не пишут Но мадам Горбановскаязоловка депутата Городского собрания мадам Соляченковой. А в Городском собрании сейчас слушается законопроект об ужесточении контроля за генмодами, вплоть до ошейников. Вы понимаете?
Ой, сказала я. То есть ворона была генмодом?
Как заявляет мадам Горбановскаяда. В газеты эта информация пока не попала: главный редактор «Вестей» сочувствует генмодам, а редактор «Ведомостей» подчинился давлению начальника полиции, который не хочет новой волны жестокости против ворон. Их ведь подозревают в первую очередь, объяснил шеф. Если украли что-то блестящеевороны, съедобноесобаки, шуршащеекоты Сами знаете.