Прозвонил колокол, и у выхода началось сумасшедшее столпотворение. За этим последовало некоторое затишье, во время которого Чаруальд вылез из-под стола, величественно отряхнулся, заметил Гарри, Рона и Гермиону, которые почти уже вышли из класса и сказал:
— Пожалуй, я попрошу вас троих водворить этих красавиц обратно в клетку.
Он стремительно прошел в дверь и быстро закрыл ее за собой.
— Ну, как он тебе нравится? — прорычал Рон, в то время как одна из оставшихся в классе эльфеек больно цапнула его за ухо.
— Он просто хотел дать нам попрактиковаться, — сказала Гермиона, остроумно обездвижив сразу двух эльфеек Замораживающим Заклятием и засунув их в клетку.
— Попрактиковаться? — не поверил своим ушам Гарри. Он пытался прихлопнуть эльфейку, танцевавшую вне досягаемости с высунутым языком. — Гермиона, да он не имел ни малейшего понятия, что с ними делать…
— Ерунда, — отрезала Гермиона. — Ты же читал его книги — вспомни обо всех подвигах, которые он совершил…
— Говорит , что совершил, — проворчал Рон.
Глава седьмая.
Мугродье и тихое бормотание
Следующие несколько дней Гарри провел, всячески скрываясь от Чаруальда; приходилось прятаться, когда тот шел по коридору и вообще появлялся в поле зрения. Труднее было избежать встреч с Колином Криви — несносное созданье, похоже, выучило наизусть Гаррино расписание уроков. Для Колина не было высшего счастья, чем иметь возможность шесть-семь раз на дню крикнуть: «Порядок, Гарри?» и услышать: «Привет, Колин» — и неважно, насколько раздраженным был тон ответа.
Хедвига все еще дулась на Гарри из-за неудавшегося полета на машине, волшебная палочка Рона по-прежнему барахлила, а в пятницу утром вообще выкинула фортель — на занятиях по заклинаниям вдруг вылетела из рук у Рона и мощно ударила крошечного профессора Флитвика между глаз. У бедняги от ожога тут же надулся огромный, пульсирующий пузырь отвратительно-зеленого цвета. Словом, постоянно что-то случалось, но до выходных худо-бедно удалось дожить, за что Гарри искренне возблагодарил небо. В субботу утром они с Роном и Гермионой планировали навестить Огрида. Однако, в субботу Гарри был вынужден встать на несколько часов раньше, чем хотелось бы — его разбудил Оливер Древ.
— Сстосусилоссь? — спросил Гарри неразборчиво, как пьяный.
— Тренировка по квидишу! — объявил Древ. — Пошли!
Нежелающими раскрываться глазами Гарри посмотрел в окно. Розовато-золотистое небо было подернуто нежной туманной дымкой. Кстати, теперь, кое-как проснувшись, Гарри не мог понять, как ему удавалось спать под отчаянный птичий гвалт.
— Оливер, — простонал Гарри, — еще даже не рассвело.
— Совершенно верно, — подтвердил Древ. Древ был высокий, пышущий здоровьем шестиклассник, и глаза его в эту минуту горели безумным фанатизмом. — Это входит в нашу новую программу тренировок. Давай-давай, хватай метлу и пошли, — бодрым голосом поторопил Древ. — Другие команды еще не начали тренироваться; в этом году мы будем первыми…
Зевая и поеживаясь, Гарри выбрался из постели и, ничего не соображая спросонок, стал разыскивать квидишную форму.
— Умница, — похвалил Древ, — жду тебя на поле через пятнадцать минут.
Наконец одевшись и укутавшись для тепла в мантию, Гарри наспех нацарапал записку Рону и спустился по винтовой лестнице в общую гостиную. «Нимбус 2000» он нес на плече. Не успел Гарри дойти до портретного отверстия, как услышал позади себя какой-то шум. Оказывается, по лестнице вдогонку несся Колин Криви: на шее из стороны в сторону мотался фотоаппарат, а в руке было что-то зажато.