Почему ты все время одна?неожиданно задает он вопрос.
У меня перехватывает дыхание от прямолинейности новенького, и я хмурюсь.
Я не все время одна,вру я.
Да? А вот мне кажется, что нет,настаивает на своем Ангел.Я наблюдал за тобой, и за все время ты ни разу ни с кем не общалась.
Я тебе говорила, что не общаюсь с одноклассниками,хмуро отвечаю я, чувствуя дискомфорт от этой темы.
Да, но есть люди и в других классах,мягко говорит он.Неужели, ты не нашла ни с кем здесь общий язык?
Я громко выдыхаю, ощущая, как молниеносно ярость заполняет меня изнутри. Что этот новенький из себя возомнил? И какое вообще имеет право задавать мне такие вопросы? И как может надеяться, что я буду на них отвечать?
Это не твое дело,огрызаюсь я, чувствуя необходимость защищаться.
Лицо Ангела вытягивается и даже бледнеет.
Я прости,говорит он.Я не хотел тебя обидеть.
И в это же мгновение вся моя решимость грубить ему, если понадобится, распадается на части. Я громко выдыхаю и опускаю плечи. Не знаю, что так растрогало меня. То, как выглядят его глаза, сколько в них плескается необъяснимой грусти. Или то, что в его голосе я не слышу ни капли фальши, и ему искренне жаль.
Проехали,шепчу я и отвожу взгляд в сторону.
Не обижаешься? Точно? Я болван,Ангел грустно усмехается.Правда, иногда говорю всякую ерунду.
Не ерунду.
Я стараюсь выровнять дыхание, заставить дрожь уйти, но не могу перестать испытывать тяжелое жгучее волнение. Еще ни с кем в этой школе мне не приходилось разговаривать так долго, кроме учителей. Хотя нет. С ними у меня диалоги короткие.
Я изредка поглядываю на Ангела, который нервно теребит пальцами край своего пиджака. Он выглядит нерешительным и взволнованным, и его беспокойство проявляется сильнее, чем мое.
Не знаю, почему тебя так не любят,тихо проговаривает он.
Я закрываю глаза, встаю с лавочки и иду к выходу. Когда я дохожу до середины, мне в плечо попадает баскетбольный мяч. Удар такой сильный, что я даже отлетаю в сторону. И я бы непременно упала, если бы не стена. Я прижимаюсь к ней лицом и морщусь от боли. Когда слышу смешки, то во мне просыпается решимость сделать что-нибудь в ответ своему обидчику. Я отстраняюсь от стены и смотрю туда, откуда ко мне прилетел мяч. Я сразу понимаю, что это дело рук Галановаего выдает самодовольная и насмехающаяся физиономия.
Придурок!кричу я и потираю ушибленное место.
Я не думаю, что он услышит меня, но он слышит. Его лицо становится злым.
Повтори!с вызовом кричит он мне в ответ.
Да пожалуйста!фыркаю я.Ты придурок!
В состоянии аффекта человек может сказать и сделать многое. Вот и я бы ни за что не обозвала Галанова придурком, если бы не злость, которая бурлит во мне сейчас. Я вижу, как вспыхивают глаза Миши, и теперь мне страшно. Решимость стирается с моего лица, и я неуверенно иду к выходу, молясь, чтобы Галанов не шел за мной.
Я выхожу из спортзала в пустой коридор и не знаю, куда идти. От мяча на левой руке в районе локтя остался след от мяча. Я поднимаюсь на второй этаж и захожу в женский туалет. Там стою несколько минут и оттираю след на черной кофте ледяной водой.
***
На обществознании Ангел просит у меня ластик, затем ручку. На химии он подсказывает мне, как решить уравнение, хотя я не прошу его об этом. Егор продолжает общаться с ним. А я сижу в библиотеке, которая открыта уже девять дней.
Когда уроки заканчиваются, я, наконец, могу вздохнуть с облегчением. Этот бесконечный школьный день подходит к концу, а это значит, что впереди у меня поездка на велосипеде к озеру. Жду не дождусь.
У самого выхода из школы меня догоняет Ангел, и я не могу разобраться, что чувствую: раздражение, или радость, что он после всего все-таки хочет со мной общаться.
Рука болит?спрашивает он.
Конечно, он видел, как мне прилетело баскетбольным мячом.
Нет, порядок,вру я.
На самом деле меня беспокоит ноющая боль в руке, но я стараюсь не обращать на нее внимание.
Он сделал это специально,говорит Ангел.
Кто? Что?я почему-то делаю вид, что не понимаю, о чем идет речь.
Галанов специально кинул в тебя мяч,объясняет он.
Я поворачиваю голову в сторону Ангела и замечаю, что он немного выше меня.
Ерунда,вздыхаю я, и это правда, потому что бывают шуточки жестче и обиднее.
Мимо проходят наши одноклассники и странно косятся на нас. Наверно, они ошарашены тем, что я с кем-то разговариваю и что со мной вообще кто-то идет рядом. Обычно меня стараются обходить стороной.
Почему ты общаешься со мной?не выдерживаю и спрашиваю я.
А почему я не могу общаться с тобой?вопросом на вопрос отвечает Ангел.
Тебе это не выгодно,я поджимаю губы, и мы выходим на улицу.
Глупости,фыркает он.
Я останавливаюсь и со всей возможной серьезностью смотрю на него. Он делает то же самое, только его взгляд скорее обеспокоенный, чем серьезный.
Осторожней,предупреждаю я.Разговаривая с отбросом общества, ты автоматически становишься таким же.
Ну и плевать,пожимает плечами Ангел.Тем более ты не отброс.
Я изгой. И это ясно даже дураку.
Значит, я тоже изгой.
Ты хочешь, чтобы над тобой начали издеваться?кривлюсь я.
Почему тебя это так волнует?улыбается Ангел, и я не успеваю обидеться, как улыбка меркнет на его лице.А если серьезно, то я сам буду решать, с кем общаться, а с кем нет. Мне гораздо приятнее разговаривать с тобой и с Егором, чем с ними.
Я собираюсь сказать, но мимо проходит Астафьев со своей свитой, среди которых есть и Камилла, и как бы невзначай толкает в плечо Ангела, что тот пошатывается назад, но удерживает равновесие.
О чем я тебе и говорю,вздыхаю я и смотрю вслед ребятам, которые громко смеются.Они замучают тебя так же, как меня. И Егора. Ты либо с ними, либо против них. Если против, то лучше тебе сразу поменять школу.
Тогда почему ты не поменяешь?спрашивает Ангел.
Я поджимаю губы и пораженчески опускаю голову. Потому что мои родители меня не поймут, если я скажу, что одноклассники меня ненавидят. Они обвинят меня в неспособности общаться со сверстниками и скажут попытаться пойти им навстречу, сделать так, чтобы меня полюбили, стать такой, чтобы меня начали воспринимать, как свою.
Но я не буду этого делать. Не буду общаться с теми людьми, которые открыто презирают меня, и я испытываю к ним ответные чувства. Я не буду улыбаться им, при этом ненавидя. Я не буду притворно милой с ними. Никогда.
Но всего этого я не могу сказать Ангелу.
Пока,вместо всего говорю я и иду дальше, не дожидаясь его ответа.
Я возвращаюсь домой в плохом настроении. Все идет не так, как должно идти. Почему моя жизнь терпит изменения? Ведь мне хорошо, когда все на своих местах. Но сейчас... сейчас мир вокруг становится другим, как и я. Я чувствую в себе какое-то непонятное и совершенно новое чувство, когда в нашем классе появился парень со странным именем.
Я не хочу думать обо всем том, что связывает меня со школой. Я переодеваюсь, достаю велосипед и еду на озеро.
Этот день теплый, хотя через неделю наступит октябрь. Прохлада, исходящая от воды, успокаивает кожный зуд на нервной почве, и мне удается забыться. Я выкидываю все плохое из своей головы и погружаюсь в своеобразный транс. Я чувствую, как расслабляется каждая клеточка моего тела. И я улыбаюсь, потому что ощущаю, что свобода духа совсем близко.
Мне хочется, чтобы время замерло, как и все в этом мире, и я навечно смогу остаться здесь. Но нет. Все всегда нужно усложнять. Я вынуждена возвращаться домой, когда мама звонит и спрашивает, где я. Я так и не отвечаю, обещая, что буду через полчаса. Лучше ей не знать, где я пропадаю большую часть своего свободного времени. Тогда она меня точно убьет и начнет читать нотации о том, что мне нужно чаще бывать на людях и разговаривать, хоть с кем-нибудь.
Когда я захожу домой, то слышу удивительную тишину. Никто не кричит, не спорит Странно. Давно такого спокойствия не наблюдается.
Я осторожно прохожу в гостиную. Папа сидит на диване с вытянутыми ногами и читает книгу. Я приглядываюсь. Детектив. Мой папа. Читает. Детектив. Я каким-то образом оказалась в другой вселенной? Папа не любит читать, он любит считать. Цифрыего призвание. В школе и институте у него были пятерки по математике. Как и у мамы. И оба не могут понять, почему я, их дочь, не дружу с точными науками.