Я сомневаюсь.
Кое-какие мои прогнозы, все же, сбываются.
Над Ангелом надсмехаются. То, что он болтается с Егором и отчасти со мной, отрицательно сказывается на его «репутации» в школе. Галанов и его друзья (а это почти весь класс и многие ребята из других классов, с которыми Ангел даже не знаком, хотя я не знаю этого наверняка) теперь тоже издеваются над ним.
Все началось с безобидных, на первый взгляд, слов в адрес Ангела. Они стали пародировать его, называть «ангелочком» и слишком мягким для парня, и все в таком роде. Затем начались очень смешные, по их мнению, приколы типа: жвачка на его стуле, пропажа пенала или рюкзака, или других вещей. Пару раз они попадали в Ангела мячом на физкультуре.
Должна признать, он держится молодцом. Я в начале своего Пути к Одиночеству заливалась горькими слезами, а Ангел ведет себя так, словно сразу прошел все стадии, через которые прошла я, и сейчас на финишной прямой. Мне потребовалось много времени, чтобы выносить издевательства с ледяным спокойствием на лице, да и то иногда я срываюсь, потому что не научилась в совершенстве контролировать свою злость. Это чувство само по себе неконтролируемое, но я не оставляю попыток обуздать весь свой гнев.
Мне требуется много дней, чтобы понять, что Ангел хороший, и он не притворяется. Он такой, какой он есть, и он не пытается понравиться другим путем жестокости и издевательств над слабыми. Он принял сторону «отбросов» и изгоев, и я уважаю его за этот выбор. Мне нравится думать, что, возможно, я все же смогу подружиться с ним. Я уверенаон хороший друг, хотя я совершенно не разбираюсь в этом чувстве, потому что никогда и ни с кем не дружила.
***
В четверг я прихожу в школу и вижу, что Егора нет на месте. Он никогда не опаздывает. Значит, что-то случилось. Я иду к своему месту, Ангел поднимает голову и тоскливо улыбается мне.
Привет,говорит он.
Привет,говорю я и сажусь на стул.
Егор заболел,вздыхает он.
Я молчу, не зная, что сказать.
Без него будет не так весело, но я не дам нам умереть со скуки!
Я смотрю на него через правое плечо.
Он что, только что сказал «нам»? Наверно, он оговорился, потому что нет никаких «нас», потому что мы не друзья еще не друзья.
Я оставляю его последние слова без ответа и переключаю все внимание на доску. Первый урок литература, и мы будем писать сочинение. Я люблю это дело, и вообще, мне нравится выражать свои мысли на бумаге, а не словесно.
Сейчас мы проходим повесть Карамзина «Бедная Лиза». Трагическая история. Я могу уверено сказать, что большинство из класса так и не прочло ее. Я же поглотила «Бедную Лизу» за один вечер, когда мы только стали разбирать ее.
Светлана Александровна предоставляет нам выбор тем. Я выбираю характеристику главной героини. На самом деле, нет разницы в темах. Все равно придется задеть все стороны повести.
У меня никогда не было проблем с написаниями сочинений, поэтому я спокойно приступаю к работе и даже не открываю учебник, как это делают другие. Они думают, что это поможет им, и жадно исследуют страницы повести, даже не вникая в смысл. Кто-то поступает прощеищет сочинение в интернете. Только вот Светлана Александровна сразу видит, когда, например, ученик, знающий литературу на два и не читающий, пишет первоклассное сочинение.
Я полностью погружаюсь в работу. Я люблю размышлять и записывать свои мысли, я знаю, что писать у меня получается куда лучше, чем говорить. Слова потоками вливаются в мое сознание, я выстраиваю их в красивые умные предложения и переношу в тетрадь. Я пишу и пишу, забыв о том, где я нахожусь, какой сейчас год и месяц. Я забываюсь, потому что увлечена, как никогда. Я заканчиваю одну сторону листа и переворачиваю его, начинаю писать на другой стороне.
Когда я, наконец, записываю вывод, то громко выдыхаю. Рука болит оттого, что я писала, не переставая, весь урок.
Ты закончила?шепотом спрашивает у меня Ангел.
Я довольно смотрю на свое сочинение и киваю.
Да.
Можно мне прочитать?
Я хмурюсь и поворачиваюсь к нему лицом. Никто еще не читал моих сочинений, кроме меня и Светланы Александровны. Ему действительно интересно, или он хочет списать?
Не волнуйся, я не буду списывать,словно читая мои мысли, шепчет Ангел.Вот,затем он протягивает мне свою раскрытую тетрадь,давай обменяемся. Я читаю твое, а ты мое. Все честно.
Я поджимаю губы, все еще сомневаясь, и неуверенно кладу свою тетрадь ему на парту и забираю его. Отворачиваюсь и начинаю читать.
Это звучит самоуверенно, хотя я вовсе не самоуверенная, но до этого момента я была уверена, что пишу лучшие сочинения по литературе в этом классе. Теперь же мое совершенство (хоть в чем-то) стоит под вопросом, потому что, читая работу Ангела, я понимаю, что оно удивительно. Оно интересно и красочно. И мне нравятся его мысли. Они объективны и точны. Я представляю, как он говорит то, что написал, и я представляю, как он жестикулирует, и мне хочется улыбнуться.
Невозможное возможно.
Я улыбаюсь.
Я.
Мои губы растянуты в улыбке до последней строчки его сочинения.
У тебя хорошее сочинение,слышу я шепот Ангела.Мне понравилось.
Мне тоже,шепчу я в ответ и снова поворачиваюсь к нему.Ну, твое, в смысле.
Он улыбается мне, и я улыбаюсь ему.
Вот черт. А это приятно, оказывается. Улыбаться.
Мы сдаем свои сочинения первыми и садимся на места, ожидая звонка с урока.
В коридоре Ангел догоняет меня, и мы вместе идем в библиотеку. Я сажусь, как обычно, назад, и он следует за мной. Я беру по пути первый попавшийся на глаза журнал и сажусь за стол.
Любишь самолеты?спрашивает Ангел.
Ммм?я отрываю взгляд от глянцевых страниц и смотрю на него.
Он сидит непривычно близко. Ближе, чем обычно.
Ох
Я говорю, ты читаешь журнал о самолетах,поясняет он.Это странно для девчонки.
Я перевожу взгляд с его лица вниз и понимаю, что журнал действительно о самолетах. А я даже не заметила это, когда брала его.
Ну, эмм, у всех свои заморочки,бормочу я вместо того, что я не увлекаюсь самолетами и просто взяла этот журнал. Но я не говорю об этом и ощущаю, как мои щеки начинают гореть.
Да вот спроси он меня сейчас что-нибудь о самолетах, и что мне ответить? Я же ничего не знаю!
Пожалуйста, только не спрашивай меня об этом!
Это точно,усмехается Ангел и больше ничего не говорит.
Я вздыхаю с облегчением. Тема с самолетами закрыта.
Мы сидим в библиотеке всю перемену и со звонком идем на физику.
Три урока проходят, на удивление, быстро. Затем нам объявляют, что учительница искусства уехала на семинар, поэтому вместо ее занятия свободное окно. И мы с Ангелом снова идем в библиотеку, откуда не выходим все время урока, которого нет.
Последней должна быть физкультура.
Ангел и я направляемся к спортзалу. У дверей стоят Галанов, Горев и еще несколько ребят. Они перестают смеяться, когда видят нас. Мне тут же хочется развернуться и идти куда угодно, лишь бы не в их сторону.
И ты думаешь, что я когда-нибудь стану смогу с ними общаться?тихо говорит мне Ангел.Если только в другой жизни, которая никогда не наступит.
Галанов и остальные, уже переодетые в спортивную форму, идут в нашу сторону. Они рассасываются по всей ширине коридора, засовывают руки в карманы и расставляют широко локтитак, что мы не сможем пройти мимо них, не задев их.
Я непроизвольно замедляю шаг, и Ангел делает то же самое.
Ну вот, мы проходим через это вместе.
Я чувствую себя смелее рядом с ним, но этого недостаточно, чтобы противостоять целой толпе. Одному человеку еще можно, а против всех нет. Это невозможно.
Я прокручиваю в голове множество вариантов того, что может учудить Галанов со своими дружками. Избить нас (хоть я и понимаю, что он не станет этого делать в школе, по крайней мере, но я все равно боюсь этого), обозвать (что не так страшно), выкинуть какой-нибудь жестокий фокус в его стиле На самом деле, от таких людей, как Галанов, можно ожидать многое, и в то же время мне кажется, что я знаю все, что может прийти ему на ум. Хотя, понятие жестокости достаточно растяжимое, так что я все равно остаюсь в неведении.
Я рассчитываю, что основной «удар» придется на меня. Но тут моя интуиция меня подводит.