На выходе броснл зло, отрывисто: - Ты отлично знаешь, что там, куда я собираюсь, не хрена делать в этой твоей детской кроватке. Э-эх, ты! Да ведь я капсулу сам могу взять напрокат, в любом бюро путешествий, ну ... прощай!Толик отшатнулся, лицо его перекосилось.- Возьмешь! Не спорю! - закричал он вслед.- А кто тебе, дураку, баки даст, а?! - Но он быстро остыл, на то и был, видно, заведующим сектором, человеком, обязанным ладить с людьми. И крикнул уже вниз, вдогонку: Отдыхай, неврартеник, потом еще поговорим, может, чего и подыщем!Только Ивану было не до отдыха. С каждым днем давило все сильнее и сильнее. И додавило!
Когда он очнулся в очередной раз, тело не было таким разбитым и непослушным, как до этого. Да и голова постепенно светлела. Молот больше не колотил от виска к виску и по затылку. Стриженный снова дал воды. Но бить не стал. Ушел, также молча, как и пришел.Ивану начинала надоедать эта глупая игра. Терять ему было нечего.- Эй вы, дерьмоеды! - заорал он что было мочи. - Или вы пришьете меня сейчас, или я через денек вырвусь и разнесу к чертовой матери ваше паршивое гнездо! Оглохли? Ублюдки поганые!Издалека послышались тяжелые шаги. Потом прозвучало ворчливо:- Кто это там такой грозный? Ой, как страшно, аж поджилки трясутся!Иван собственным ушам не поверил. Это была скорее всего слуховая галлюцинация. Он ничего еще не видел, не мог повернуть головы, но уже готов был отдать левую руку на отсечение, что этот брюзжащий грубый голос принадлежит его давнишнему знакомцу, разведчику второго класса, которого вышибли за буйный нрав из Объединенного Космофлоа Земли, с которым они коротали почти год на Гадре, а потом бывали в таких переплетах, что и вспоминать к ночи не следует.- Щя мы поглядим, кто тут разносить нас собирается, щя-я!Да, это был голос Гуга Хлодрика, Иван узнал бы его из многих тысяч голосов.- Я, наверное, спятил! Это ты, Гуг?!- Мы все тут чокнутые, - отозвался пришедший, - конечно, это я, какой дурак еще полезет в этот проклятый лабиринт! Оклемался?- Хорош вопросик для первой встречи после стольких лет! - возмутился Иван.Гуг хрипато, засмеялся, смех есо был похож на отрывистый, хронический кашель.- Прям-таки уж и первой! - выдавил он, подойдя вплотную и заглядывая Ивану в лицо. - Ну что? Порядок? Я знал, что ты не загнешься!Гуг Хлодрик был на полголовы выше Ивана и раза в полтора шире. А теперь его и вовсе разнесло, он обзавелся внушительным животом и двойным подбородком, который не могла скрыть даже всклокоченная полуседая борода. Лицо у Гуга и в молодости имело красноватый оттенок, а ныне стало набрякшим, багровым - Иван сразу отметил это, несмотря на полумрак. Да, Хлодрик совсем не был похож на того молодцеватого богатыря-викинга, каким казался десять лет назад, он сильно сдал. И все же это был именно он.- Ну-у, привет, дружище! - просипел Гуг в ухо Ивану. И по-приятельски стукнул кулаком плечо.- Чего зенки пялишь, не ожидал?! Или, думаешь, я тебе в бреду привиделся, а?!- Здорово, Гуг,-тихо сказал Иван и улыбнулся. Он был рад этой встрече. Хлодрик не раз его выручал, может, и сейчас он заявился столь неожиданно, чтобы спасти его-от этой банды подонков.- Ну-у, признал! - обрадовался Гуг.- Ванюшка, ружище, чертушка! - Он ткнулся лбом в лоб Ивана, сдавил огромными лапами затекшие плечи.Ивану показалось, что Хлодрик плачет, он почувствовал щекой сырость его щеки. Но голос у Гуга не дрожал.- А вот в первую-то встречу ты меня и не признал, Ванюша, гад ты этакий! Щяс, небось, и не помнишь, как засветил мне прямо под глаз, а?- Не помню, Гуг, - сознался Иван. Он на самом деле почти ничего не помнил; мало ли чего могло случиться за эти две угарные недели.- Это было в кабаке одноглазого Сайруса, ты там выдавал такие фортели, что только держись! Полгорода до сих пор ходит в синяках и шишках.