Безобидно?
— Программист Олсен!
Спина на мгновение выпрямилась — и опять сгорбилась, словно игрок примерился нырнуть в виртуальный коридор.
— Программист Олсен! — Нортон коснулся его плеча. Никакой реакции.
Это уже не смешно.
Он обошел компьютерщика сбоку и со всего размаху опустил ладонь на кисть руки, управляющую «мышкой». Черт возьми, это совсем не смешно!
Нахальный монстр поднял бластер и выстрелил в упор, прежде чем Олсен остановил игру.
Марк поднял голову. Жесткая рыжеватая щетина на подбородке. Утомленные, в красную сеточку, укоризненные глаза.
— Ну, зачем вы так, командир? — обиженно сказал он. — Я слышал, как вы вошли. Я бы только доиграл до конца уровень, совсем немного оставалось…
А ведь он не так уж и молод. Двадцать девять лет, жена и восьмилетний сын — досье на каждого из членов экипажа Нортон пока что помнил. Интересно, как госпожа Олсен терпит подобное безобразие? Каково это — иметь вместо мужа мальчишку, которого физически невозможно оттащить от любимой игры… Или на Земле у него это не доходит до такой степени?
Мы не на Земле.
— Знаете, чего мне тут больше всего не хватает? — мечтательно протянул Марк, массируя пальцами прикрытые веки. — Интернета.
— Программист Олсен, — жестко произнес командир, — потрудитесь доложить, как работает внутренняя компьютерная сеть. И прошу вас ежедневно подавать рапорт о ее состоянии, фиксируя мельчайшие неполадки.
Марк приоткрыл сначала рот, не издавший ни единого звука, а затем, опустив руки, широко распахнул изумленные глаза.
И он прав. Ты сморозил редкостную чушь. Сморозил потому, что теряешь контроль над собственными словами. Теряешь самообладание. Теряешь самого себя.
Программист обрел наконец дар речи:
— Так ведь все нормально! За четырнадцать месяцев ни одного глюка не было, ну ни одного! Нет, если вы приказываете, я буду писать, конечно… — Он сглотнул, обозначив микроскопическую паузу. — Вы не думайте, я просто поменял плату в пи-си и хотел посмотреть, как оно будет ходить, вот и запустил игрушку, а так… Я больше не буду!
Нортон вздохнул.
— Ладно уж. Доигрывайте ваш уровень.
Марк прикусил губу и досадливо помотал головой.
— Теперь вряд ли выйдет. Тот последний меня подстрелил, и здоровья осталось восемь процентов. Не дотяну…
Да нет, это все-таки смешно. Просто смешно — и ничего больше.
— Постарайтесь дотянуть. — Он шагнул к выходу, и дверные створки предупредительно разъехались в стороны. — И я жду рапорта, программист Олсен.
Никогда не отменять своих приказов — даже самых что ни на есть идиотских. Правило, которое тебе вбивали в голову всю жизнь. Так что теперь справедливости ради придется обязать всех членов экипажа подавать ежедневные рапорты. Может быть, это не такая уж глупая мысль. Может, даже временный выход. Горы никому не нужной бумаги — не слишком высокая цена за полчаса убедительной имитации деятельности. Пожалуй, стоило раньше додуматься до подобного решения: бюрократия во все времена служила неплохим прикрытием и оправданием тягучего безделья. На этом приказе можно продержаться какое-то время…
Если бы знать, сколько его впереди, этого времени: еще четырнадцать месяцев, или четырнадцать лет, или двадцать четыре, или?.. В Ближних экспедициях все было известно заранее, просчитано до минуты — да, собственно, они никогда не длились больше двух-трех месяцев. Впрочем, тогда никому не приходило в голову называть эти экспедиции Ближними.
Они измельчали лишь в сравнении с нынешним проектом, этим чудовищем гигантомании под названием Первая Дальняя. Ты должен был предвидеть, что она не станет просто удлиненным вариантом прежних полетов, которых у тебя за плечами многие десятки.