Полотенца она
положила на деревянную скамью и встала,ожидая.Ей, понятно, хотелось,
чтобы он поманил ее к себе в ванну, но Найлу хотелось побыть одному.
- Принести розового масла, мой господин?
- Спасибо, не надо.
Когда дверь за служанкой закрылась, Найл сел в теплой воде, доходящей
почти до плеч, и оперся спиной о стенку ванны. Достаточно расслабившись,
онпринялся вспоминать свой сон.Соннебылразмыт,как обычно это
бывает,иможнобылопроследовать через негозаново шагзашагом,
начиная стогомомента,какНайл застал себя перед дворцом вовремя
снегопада.Совершенно четко помнилось,как онзависает над лестницей,
как стоит и недоуменно смотрит на свое объятое сном тело. Картина что-то
смутно ему напоминала,только что имменно,никак неудавалось взять в
толк.Припомнились ите здоровенные ножницы,которым Симеон вспарывал
одежду девушки -такие,что даже смешно.А когда вспомнил,как стоял
около окна, глядя на проезжающую мимо телегу, то обратил внимание на то,
что на земле нет снега.
Получается,чтоэтодействительно был неболее чем сон.Втаком
случае что значат все эти странные символы?Что за бурые,напоминающие
листы лоскутья на теле девушки? Почему Симеон сказал, что имя выведено у
нее на сердце?(Найл напрягся,пытаясь вспомнить,что там за имя,но
ничего не вышло).Ипочему он сказал Симеону,что доверяет Джарите не
более,чемСкорбо?Это действительно напоминало дурацкие,нелогичные
выкладки,характерные дляснов.Вместе стега,несмотря навнешнюю
абсурдность,Найл никак не мог избавиться от ощущения, что за всем этим
кроется какой-то более глубокий смысл.
Найл сдержал зевок. Эта усталость вызывала беспокойство. Просто вздор
- откуда такая сонливость, если проснулся всего с полчаса назад? Пытаясь
еепрогнать,онзажалносбольшимиуказательным пальцем ирезко
окунулся вводу.Водагрянула вушах громовым раскатом.Почти сразу
наступило облегчение,словно лопнул какой-то стискивающий голову обруч.
Этажеотрадная легкость продолжалась итогда,когдаНайлвынырнул
отдышаться.Но стоило,закрыв глаза, прислониться к стенке ванный, как
опятьсталанаваливаться усталость.Онсновазажалсебеноздрии
окунулся под воду.Облегчение такое,будто вголове отворилось окно и
повеяло свежим ветерком.Найл плавно соскользнул на дно ванны илежал,
чувствуя над собой укромный уют глубины.На этот раз он держался,пока
полностью не вышел запас дыхания.
Вынырнув на поверхность,он вздрогнул от неожиданности: кто-то стоял
возле ванны. Проморгавшись, разобрал: Джарита.
- Извините, мой господин. Я дважды стучалась.
- Да,чтотакое?-Найланачиналавыводитьизсебяэта
бесцеремонность.
- Там доктор. Просит узнать, можно ли ему взглянуть на топор.
- Топор?Зачем он ему?Авпрочем,пусть берет.И попроси,пусть
останется к завтраку.
Только после того как она скрылась,Найл почувствовал, что усталость
исчезла окончательно.