Во власти Доминанта - Саманта Джонс

Саманта Джонс

Во власти Доминанта

Кириак делал это показательно грубо.

Я ненавидела его всем сердцем. Он убил моего отца. Он разорил наше цветущее королевство и сейчас Он насиловал меня на кровати моей матери.

Резкими толчками Кровожадный Кириак бандит и разбойник, предводитель банды отъявленных головорезов, ворвавшихся в мои покои, делал меня женщиной в присутствии связанных епископа, городского главы и прочих представителей столичной элиты, которых согнали сюда его приспешники.

Свечи мерцали, а я лишь тихонько постанывала отвернувшись в сторону, чтобы не смотреть в глаза своему насильнику. Это последний способ выражения презрения, который мне остался.

Мощное и злое, его каменно твердое достоинство наполняло меня снова и снова.

Я рыдала и мяла пятками слегка окровавленные перины под собой.

Моя кровать, в которой я росла и взрослела, местом которым у меня были связаны только теплые воспоминания, где меня убаюкивал мой отец король и где пела мне колыбельные мать королева сейчас превратилось в истоптанное грязное походное логово убийцы.

От моего нового мужа пахло войной. Сегодня утром на рассвете его армия ворвалась в город. Они перерезали королевскую гвардию отца, заполнив все сточные канавы кровью и трупами.

Со своими подельниками он взял дворец и на моих глазах вспорол брюхо королю моему отцу.

Затем его солдаты по очереди надругались над моей матерью. Я видела, как закатываются от отчаяния её глаза, когда очередной пьяный солдат использовал ее лоно для стрессноснимающей ёбли.

Я впервые видела мужчин без исподнего. Их чресла были грязными, торчащими, крючковатыми. Они скрывались в утробе королевы, быстрее и быстрее, пока с криками и рыками из него не начинало литься что-то белое.

Кровожадный Кириак отрубил ей голову. Так не стало нашего королевства окончательно. Он сделал это, когда очередной его солдат сношал мою мать.

Кириак хохотал, а солдат ретировался от ужаса, на бегу надевая штаны.

А я осталась последним, что еще не принадлежало ему. И днём он приказал «подготовить меня» к вечерней мессе.

И вот сейчас он двигался на мне, заставляя меня то ножки у него на спине, то прикусывать пальчик от стонов.

Его длинные волосы были сбиты в кучу длительным военным походом. Брутальные скулы покрыты щетиной и пеплом боев. Пахнет он так же, как его солдаты кисло соленым мускусом.