О том, что существуют евреи, а также люди, которые их не любят, девочка знала очень хорошо, хотя говорить вслух об этом было не принято. Но все равно, почему в одном институте их любят меньше, а в другом - больше, оставалось непонятным. И про то, что мальчикам все дороги открыты, а девочкам - не все, тоже непонятно, хотя если вдуматься, то ведь и в самом деле, все важные начальники - мужчины. Вот дядя Слава Брагин, к примеру, крупный начальник какогото треста, а его жена тетя Рита - обыкновенный парикмахер. Или даже ее собственный папа, он начальник какогото отдела, а мама - лаборантка, печатает на машинке и получает самую маленькую зарплату, всего 60 рублей. Выходит, Бэлла Львовна права, для мальчиков и девочек правила разные, но вот почему это так - понять невозможно.
Вообще Бэлла Львовна - удивительный человек. Она единственная разговаривает с Наташей как со взрослой, а не как с ребенком, нимало не заботясь о том, чтобы девочка ее понимала. А переспрашивать Наташа стесняется. Ведь что получится? Бэлла Львовна считает ее умной и взрослой, раз так с ней разговаривает, а если Наташа начнет переспрашивать и признаваться, что не понимает, Бэлла Львовна сразу увидит, что она еще глупый ребенок. Лучше кивать и делать умное лицо, а потом потихоньку переспросить у когонибудь, да вот хоть у Марика. Памятью Наташу природа не обидела, все, что ей говорят, запоминает дословно, поэтому переспросить всегда легко.
Концерт закончился, на экране телевизора появились знакомые плюшевые зверьки, рассказывающие детям на ночь сказку. Эту передачу Наташа уже давно не смотрит, это для самых маленьких, а ей десять лет.
- Бэлла Львовна, а Марик скоро придет? - с надеждой спросила она.
- Он придет поздно, он на дне рождения у товарища.
Бэлла Львовна разлила чай в красивые тонкие чашечки, достала из буфета и поставила на стол зеленую стеклянную вазочку с любимым Наташиным печеньем "курабье". Это печенье продавалось неподалеку на Арбате в магазине "Восточные сладости". На неконтролируемые карманные расходы родители денег почти не давали, выдавали в основном на целевые траты - на школьные завтраки, на кино, на мороженое, на тетрадки и карандаши, на проезд в транспорте. Наташа изо всех сил экономила, старалась лишнего не расходовать, где могла - ходила пешком, на большой перемене выпивала только стакан томатного сока за 10 копеек, но зато сколько радости получала она, пробивая в кассе чек и протягивая его продавщице со словами: "Будьте добры, сто граммов "курабье"." Сто граммов "курабье"! Да от одних только слов можно было с ума сойти!
- Садись к столу, золотая моя, - ласково пригласила Бэлла Львовна, - давай чай пить. Чем ты собираешься заниматься во время каникул?
- Отдыхать, - Наташа беззаботно пожала плечами.
- От чего отдыхать? - соседка, казалось, искренне удивилась.
- Ну как от чего? От учебы. Это же каникулы, их специально придумали, чтобы мы отдыхали.
- А ты что, так сильно устала от школы?
Наташа задумалась. Сильно ли она устала? Ну, не так чтобы очень... Просто надоело. Школа - это скучно, это рано вставать, а потом четыре или даже пять уроков сидеть и дрожать от страха, что тебя вызовут. От скуки и страха тоже можно устать, наверное.
- Вот что я тебе скажу, золотая моя, - продолжала Бэлла Львовна.
- Ты допускаешь большую ошибку, теряя время на каникулах. Учиться надо всегда, каждый день, постоянно, только тогда от учебы будет толк.
- Так каникулы же! - упрямо возразила девочка. - Вот первого апреля снова пойду в школу и начну учиться. А пока буду целую неделю отдыхать.
- Это неправильно, - голос Бэллы Львовны стал строже, - расслабляться нельзя.
- Но нам же ничего не задали! Как я буду делать уроки, если их не задавали?
- А ты сама себе задай урок.