Миссис Уиттен бросилась к двери, позвонила, ей открыл Борли, дворецкий. Лишь тут она почувствовала, что ранена. Ее сыновья и дочери помогли подняться наверх, уложили в постель. По ее настоянию все вычистили в доме и около подъезда. Дворецкий смыл следы крови на тротуаре. Он как раз этим занимался, когда я подъехал. Миссис Уиттен объяснила мне, что при существующих обстоятельствах не хочет, чтобы вокруг этой истории поднялся шум, и попросила меня сохранить все в тайне. Я не видел причины ей отказать, - он развел руками. - Таковы факты.
Я продолжал натиск:
- Не факты таковы, а так их вам представили. Кто же все-таки напал на нее, можете сказать?
- Она не знает.
- Мужчина или женщина?
- Неизвестно. Нападение было произведено сзади, а уже наступили сумерки. Пока она поднялась, нападавший был далеко. Понятно, что она была испугана и думала только о том, чтобы скорее попасть домой.
- Она не видела этого человека до нападения, когда подъезжала к дому?
- Нет. Возможно, он прятался за машинами, стоявшими вдоль тротуара.
- И прохожих не было?
- Ни единого.
- И она не закричала?
- Я не расспрашивал ее, - Катлер начал раздражаться. - Мне и на ум не пришло расспрашивать ее, как вы понимаете. Она нуждалась во врачебной помощи, я ее оказал, вот и все.
- Понятно, - я поднялся. - Не стану вас благодарить, так как эти сведения я из вас выжал. Принимаю ваши факты - вернее, то, что вам было рассказано, и хочу предупредить, что вам, возможно, позвонит Ниро Вулф. Я сам найду дорогу.
- Если я не ошибаюсь, вы произнесли слово "конфиденциально". Могу ли я сообщить миссис Уиттен о том, чтобы она не беспокоилась относительно визита полицейского врача?
- Поверьте, я сделаю все, что в моих силах. Но на вашем месте я не делал бы скоропалительных заверений...
Я направился к выходу, но он опередил меня, распахнул передо мной дверь и даже пожелал спокойной ночи.
Итак, я направился домой даже несколько раньше, чем рассчитывал. Часы показывали без десяти полночь.
Когда меня нет, особенно ночью, выходная дверь всегда бывает на цепочке, поэтому мне пришлось позвонить Фрицу. Я прошел вместе с ним в кухню, достал из холодильника кувшин молока, взял стакан и направился в кабинет, где у Ниро Вулфа все еще сидел Марко Вукчич.
- Я вернулся, но один, - объявил я шефу. - Зато привез отмычку, которой вы можете отпереть камеру Пампы, если пожелаете. Но сначала мне необходимо выпить молока. Мои нервы напряжены до предела.
- Что случилось? - вопросил Марко, вскакивая с кресла. - Что вы...
- Оставь его в покое, - проворчал Вулф. - Пусть выпьет молока. Он голоден.
ГЛАВА 5
Я завершил свой отчет, одновременно прикончив кувшин молока. Вулф спросил, не видел ли я следов крови в доме или у подъезда, которые они случайно не смыли, но ничего подобного я не видел. Мой шеф сидел, откинувшись в кресле и зажмурив глаза, а Марко бегал по кабинету и кричал:
- Это же шедевр догадливости! Если вы не сообщите в полицию немедленно, я сам сделаю это! - Он одарил кулаком по спинке кресла. - Они должны немедленно выпустить его! Скажи им, Ниро!
- Помолчи! - оборвал его Вулф.
- Он мыслит, - пояснил я Марко. - А вы нарушаете этот процесс. Кричите на меня, если хотите, но не на него. Все не так просто, как кажется. Сообщить полиции, значит выпустить дело из рук, а если полиция заартачится и будет настаивать на своей версии в отношении Пампы, тогда все мы окажемся безоружными, и никогда не доберемся до этой семейки, разве что с помощью танка.