Он чувствовал себя неловко, общаясь с другими людьми, не вписывался в научную среду, хотя его успехи ни у кого не вызывали сомнений. Возможно, он нашел иное окружение, в котором ему было комфортно.
- Я вас не понимаю.
- Мало кому удается отыскать близких по духу людей в том месте, где приходится работать. Достаточно часто люди пытаются компенсировать недостаток общения, играя на музыкальных инструментах, отправляясь в горы или вступая в какой-нибудь клуб. Иными словами, создается совсем другой круг общения, в котором такой человек чувствует себя как дома. И это окружение может не иметь ни малейшего отношения к его основной работе. Так человек пытается вносить разнообразие в свою жизнь далеко не худший способ. - Психиатр улыбнулся и добавил: - Я, например, собираю марки и являюсь активным членом Американского общества филателистов.
Грант покачал головой:
- Я не знаю, чем Рэлсон занимался вне стен лаборатории. Сомневаюсь, что у него была своя компания.
- Ничего не поделаешь, жаль. Все мы находим самые разные возможности расслабиться и получить от жизни удовольствие. Он же должен был отдыхать, не так ли?
- Вы беседовали с доктором Рэлсоном?
- Относительно его проблем? Нет.
- А собираетесь?
- Конечно. Однако он провел здесь всего неделю. Необходимо дать ему возможность прийти в себя. Рэлсон находился в состоянии крайнего возбуждения, когда прибыл к нам; практически бредил. Дадим ему возможность отдохнуть и привыкнуть к нашему санаторию. После этого я с ним поговорю.
- Вы сможете вернуть его на работу?
- Ну откуда мне знать? - Блуштейн улыбнулся. - Пока я даже еще не понял, чем он болен.
- А не могли бы вы избавить его от желания покончить с собой - с остальными проблемами можно было бы разобраться позднее?
- Не исключено. Но я вряд ли скажу вам что-нибудь определенное до тех пор, пока несколько раз подробно с ним не поговорю.
- Как вы думаете, сколько это займет времени?
- В подобных случаях, доктор Грант, заранее предсказать результат невозможно.
- Делайте все, что считаете нужным, - вздохнул Грант. - Только не забывайте, что судьба этого человека имеет для нас огромное значение.
- Я постараюсь сделать все, что в моих силах. Но мне понадобится ваша помощь, доктор Грант.
- В каком смысле?
- Вы способны добыть для меня информацию, которая, возможно, отнесена к разряду совершенно секретной?
- Какого рода информация вас интересует?
- Количество самоубийств среди ученых, занимающихся ядерной физикой, начиная с 1945 года. И еще, много ли физиков-ядерщиков бросили работу, перешли в другие области или вообще оставили занятия наукой.
- Это имеет отношение к Рэлсону?
- А вам не приходило в голову, что в таком же депрессивном состоянии могут находиться и другие ученые?
- Ну, на этот вопрос я могу вам ответить и сам: работу бросили многие, что вполне естественно.
- Почему вы считаете это нормальным?
- Видите ли, доктор Блуштейн, современные исследования в области ядерной физики связаны с колоссальным напряжением душевных и физических сил. Мы работаем на правительство и на военных. Нам запрещено говорить о работе; приходится постоянно следить за тем, чтобы не сболтнуть лишнего. Естественно, как только возникает возможность перейти в какой-нибудь университет, где можно по собственному усмотрению выбирать часы работы, тематику, писать статьи, которые не нуждаются в одобрении КАЭ, участвовать в конференциях, проводящихся не за закрытыми дверями... ну и тому подобное, многие с радостью принимают такие предложения.
- И навсегда отказываются от работы по своей основной специальности?
- Можно найти работу в области мирного применения атомной энергии. Впрочем, я знаком с одним человеком, который бросил работу совсем по другой причине. Однажды он пожаловался мне, что стал очень плохо спать.