- Ну что же, друзья, распишемся?
Предводитель братцев потянулся за скрипучим гостиничным пером, но, увидев, что оно засорено, жестом фокусника вымахнул откуда-то собственную - сплошь из чистейшего золота, в 14 карат, - ручку, посредством которой замысловато, однако весьма красиво вывел светло-вишневой каллиграфической вязью: ДЭВИД, затем СНЕЛЛ, затем черточку и наконец ОРКНИ. Чуть ниже он добавил: "с друзьями".
Управляющий зачарованно следил за ручкой, затем снова вспомнил о своей роли в текущих событиях.
- Но, сэр, я не сказал вам, есть ли у нас место...
- О, конечно же, вы найдете. Для шестерых несчастных путников, которые крайне нуждаются в отдыхе после чрезмерного дружелюбия стюардесс... Одна комната - вот все, что нам нужно!
- Одна? - ужаснулся управляющий.
- В тесноте да не в обиде - так, братцы? - спросил старшин, не глядя на своих друзей.
Конечно, никто не был в обиде.
- Ну что ж, - сказал управляющий, неловко возя руками по стойке. - У нас как раз есть два смежных...
- Перфетто! * - вскричал Дэвид Снелл-Оркни. ------* Здесь: "Великолепно!" (итал.)-Прим. перев. ------
Регистрация закончилась, и теперь обе стороны - управляющий за стойкой и гости издалека - уставились друг на друга в глубоком молчании. Наконец управляющий выпалил:
- Носильщик! Быстро! Возьмите у джентльменов багаж...
Только теперь носильщик опомнился и перевел взгляд на пол.
Багажа не было.
- Нет, нет, не ищите, - Дэвид Снелл-Оркни беззаботно помахал в воздухе ручкой. - Мы путешествуем налегке. Мы здесь только на сутки, может быть, даже часов на двенадцать, а смена белья рассована по карманам пальто. Скоро назад. Сицилия, теплые сумерки... Если вы хотите, чтобы я заплатил вперед...
- В этом нет необходимости, - сказал администратор, вручая ключи носильщику. - Пожалуйста, сорок шестой и сорок седьмой.
- Понял, - сказал носильщик.
И словно колли, что беззвучно покусывает бабки мохнатым, блеющим, бестолково улыбающимся овцам, он направил очаровательную компанию к лифту, который как раз вовремя принесся сверху.
К стойке подошла жена управляющего и встала за спиной мужа, во взгляде - сталь.
- Ты спятил? - зашептала она в бешенстве. - Зачем? Ну зачем?
- Всю свою жизнь, - сказал управляющий, обращаясь скорее к себе самому, - я мечтал увидеть не одного коммуниста, но десять и рядом, не двух нигерийцев, но двадцать - во плоти, не трех американских ковбоев, но целую банду, только что из седел. А когда своими ногами является букет из шести оранжерейных роз, я не могу удержаться, чтобы не поставить его в вазу. Дублинская зима долгая, Мэг, и это, может быть, единственный разгоревшийся уголек за весь год. Готовься, будет дивная встряска.
- Дурак, - сказала она.
И на их глазах лифт, поднимая тяжесть едва ли большую, чем пух одуванчиков, упорхнул в шахте вверх, прочь...
***
Серия совпадений, которые неверной походкой, то и дело сбиваясь в сторону, двигались все вместе к чуду, развернулась в самый полдень.
Как известно, отель "Ройял Иберниен" лежит как раз посредине между Тринити-колледж, да простят мне это упоминание, и парком Стивенс-Грин, более заслуживающим упоминания, а позади за углом лежит Графтен-стрит, где вы можете купить серебро, стекло, да и белье, или красный камзол, сапожки и шапку, чтобы выехать на псовую охоту. Но лучше всего нырнуть в кабачок Хибера Финна и принять приличную порцию выпивки и болтовни: час выпивки на два болтовни - лучшая из пропорций.
Как известно ребята, которых чаще всего встретишь у Финна, - это Нолан (вы знаете Нолана), Тимулти (кто может забыть Тимулти?), Майк Ма-Гвайр (конечно же, друг всем и каждому), затем Ханаан, Флаэрти, Килпатрик, а при случае, когда господь бог малость неряшлив в своих делах и на ум отцу Лайему Лири приходит страдалец Иов, является патер собственной персоной - вышагивает, словно само Правосудие, и вплывает, будто само Милосердие.