В таких зданиях плата взималась за каждый кубический сантиметр нанимаемого пространства.
Я разыскал кабинет управляющего, который оказался добродушным с виду мужчиной с водянистыми голубыми глазами. Его темно‑красный старомодный бумажный костюм был словно специально подобран, чтобы делать управляющего невидимым, так же, как и его прическа. Длинные каштановые волосы гладко, без пробора, зачесаны назад.
– Ничего подобного здесь никогда не происходило, – доверительно поведал он, подводя меня к лифтовой площадке. – Ничего подобного. Это плохо уже само по себе, да еще вдобавок то, что он с астероидов. Так что теперь, – управляющий содрогнулся от такой мысли, – журналисты, полиция и тому подобное! Это нас погубит!
Лифт был размером с гроб, только что внутри у него имелись поручни и он мчался вверх, быстро и плавно. Я вышел в длинный узкий коридор.
Что заставило Оуэна поселиться в подобном месте? Здешние обитатели – машины, а не люди.
Может быть, это не Оуэн? Ордац явно с большой неохотой занимается этим делом. Кроме того, нет ведь законов, запрещающих карманные кражи. На перенаселенной планете попросту невозможно следить за их соблюдением. Каждый обитатель Земли – карманник.
Ну точно! Кто‑то умер, имея при себе бумажник Оуэна!
Я стремительно шел по коридору к номеру 1809.
И все‑таки ухмыляющийся человек в кресле был Оуэном. Мне хватило одного взгляда, чтобы в этом удостовериться, после чего я отвернулся и больше уж не смотрел на него. Но все остальное выглядело еще невероятней.
Ни один житель Пояса Астероидов не снял бы такой квартиры. Даже я, уроженец Канзаса, ощущал ее ужасный безликий холод. Для Оуэна же в ней жить было бы еще более тяжким испытанием.
– Не могу в это поверить! – сказал я.
– Вы его хорошо знали, мистер Гамильтон?
– Настолько, как только могут двое мужчин знать друг друга. Мы провели вместе три года, занимаясь геологической разведкой в мелких астероидах. При таких обстоятельствах секретов друг от друга не держат.
– И тем не менее вы не знали, что он находится на Земле?
– Вот этого‑то я и не понимаю. Почему он не позвонил мне, когда оказался в трудном положении?
– А зачем? – заметил Ордац. – Вы ведь агент конторы, подчиняющейся полиции Объединенных Наций.
Он был прав. Оуэн пользовался таким же уважением с моей стороны, как и многие другие мои знакомые. Однако понятия о чести в Поясе Астероидов несколько иные. Уроженцы астероидов считают всех, живущих на планетах, несколько чокнутыми. Они не понимают, что для людей, выросших на перенаселенных планетах, карманная кража – это особый вид искусства. И в то же время жители астероидов считают контрабанду чем‑то вроде игры, не связывая ее с понятием бесчестия. Для жителя астероидов уплата тридцатипроцентной пошлины равнозначна конфискации груза, и если были хорошие шансы протащить груз беспошлинно, он непременно шел на риск.
Оуэн мог заниматься чем‑то таким, что казалось ему вполне честным, но не являлось бы таковым для меня.
– Может быть, он и оказался в трудном положении, – признал я. – Но я себе не представляю, как он мог из‑за этого покончить с собой. И уж конечно, не… здесь. Он бы ни за что здесь не поселился.
Квартира номер 1809 состояла из жилой комнаты, ванной и встроенного шкафа. Я заглянул в ванную, зная наперед, что там увижу. Она была не больших размеров, чем требовалось для стоячего душа. Панель управления на наружной стороне двери позволяла формировать разные приспособления из обладающей памятью пластмассы. Это мог быть умывальник, поддон для душа, унитаз, парная. Все это выглядело роскошно во всех отношениях, кроме одного – размера. Оставалось только нажимать на нужные кнопки.
Точно такой же была и жилая комната.