Оцепенение от стангана частично прошло, и Чейн заставил себя сесть спиной к стене. В голове просветлело. Он обвел глазами камеру и вспыхнул дикой яростью.
Никогда он не был в клетке. Ни один Звездный Волк никогда не был и тюрьме… Если кого-то из них захватывали в рейдах, то тут же на месте безжалостно убивали. Конечно, откуда знать хараловцам, что он, если не считать внешности, во всем Звездный Волк. Но это не могло ослабить его неистового отвращения к замкнутому пространству.
Он собирался встать на ноги и проверить свои силы на толстых металлических дверных прутьях, как опять это произошло. Он услышал тихий голос Дайльюлло, обращавшегося к нему с огромного расстояния.
— Чейн…?
Чейн покачал головой: видимо, странные нервные последствия от стангана.
— Чейн?
Чейн замер. Тихий шепот шел направленно. Кажется, он исходил из точки немного ниже левого плеча. Он посмотрел на себя вниз. Не было туг ничего, кроме пуговицы, ни которую застегивался кланам левого кармана куртки.
Чейн повернул немного голову и поднес к левому уху карман с пуговицей клапана.
— Чейн!
Стало совершенно очевидно: голос шел из пуговицы.
Чейн поднес ее к губам и прошептал:
— Почему вы не сказали про мини-рацию в пуговице, когда давали мне эту роскошную новую куртку?
— У наемников, — сухо ответил Дайльюлло, — тоже есть свои небольшие хитрости, Чейн. Но нам хочется, чтобы не каждый их знал. Конечно, позже я рассказал бы тебе, уверившись, что ты не сбежишь от нас.
— Спасибо! И спасибо еще за то, что вы бросили меня, оставив на попечение этих хараловцев.
— Не надо меня благодарить, — раздался сухой голос. — Это твоя собственная заслуга.
— Кажется, я действительно заслужил, — ухмыльнулся Чейн.
— Дело слишком плохо оборачивается, — прозвучал тихий голос Дайльюлло.
— Завтра они тебя выведут и в качестве возмездия выломают тебе обе руки. Я не знаю, что ты будешь делать, обреченный потом на мешенную смерть.
Чейн снова поднес к губам пуговицу и прошептал:
— Неужели вы соизволили вызвать меня и сообщить о рации только для того, чтобы выразить это сожаление?
— Конечно же, нет. Есть вещи поважнее.
— Полагаю, что так. Какие?
— Чейн, слушай внимательно. В той части тюрьмы, где ты находишься, хараловцы, вероятно, содержат пленного офицера с Вхола. Он мне очень нужен. Мы отправляемся на Вхол и, если доставим туда освобожденного нами их соотечественника, то будем вне подозрения.
Чейн понял.
— Но почему же вы не попросили его у самих хараловцев?
— Они с подозрением отнеслись даже к моей просьбе поговорить с ним! Представляю, чем обернулась бы моя просьба взять его и увезти. Это привело бы их к убеждению, что я собираюсь переметнуться на сторону вхоланов.
— А разве у них не возникнет такое же подозрение, если я его вырву отсюда?
— К счастью, мы будем уже далеко от Харала, — резко ответил Дайльюлло.
— И их подозрения не будут иметь никакого значения. А теперь не пререкайся, Чейн, и слушай внимательно. Я не хочу, чтобы этот человек знал, почему ты помог ему бежать. Поэтому скажи, что ты нуждался в нем для того, чтобы он помог показать дорогу, поскольку сюда тебя приволокли без сознания, и тому подобное.
— Ясно, — сказал Чейн. — Но вы забыли одну вещь: как мне выбраться из этой камеры?
— Пуговица на правом верхнем кармане твоей куртки является атометом, то есть миниатюрным атомарным огнеметом. Напряжение у него — шесть, продолжительность действия — сорок секунд. Кнопка включения — сзади.
Чейн с интересом посмотрел на пуговицу.
— И сколько же еще имеется таких хитроумных мини-устройств?
— Достаточно. Но у тебя их нет, Чейн. Тебе я доверил только два, да и о них раньше ничего тебе не рассказывал.