Он не помнил, что и в какой последовательности делал, но сколько-то времени спустя обнаружил себя склонившимся над изможденным стариком, лежащим на широком столе и укрытом плащом из козьих шкур. Алексей смачивал тряпочку настойкой из фляги и вытирал Домнину лицо. Двое отважников, прибежавших на зов, сдерживали дыхание за его спиной.
- Осмотрите еще раз дом, - сказал Алексей тихо, не оборачиваясь и не отрывая взгляда от лица чародея. - Вряд ли их было только трое.
- ...се... - шевельнулись губы Домнина.
- Все? - переспросил Алексей.
- Семь, - очень тихо, но отчетливо повторил Домнин. - Было семь. Четверых можно... разбить... там... где зеркало...
Это Алексей понял.
- Когда поднимитесь, пройдите по коридору направо до конца, там будет маленькая дверь. За дверью зал... Так, учитель?
- Так...
- В зале найдете четверых саптахов окаменевших. Разбейте их топорами. В зеркало на стене старайтесь не смотреть...
- Хорошо, старший, - сказал Апостол. - А только негоже тебе, однако, в одиночку...
- Пойдем, - сказал ему Железан. - Старший знает, что делает.
Знает, подумал Алексей. Что ж, может, и знает...
- Я могу тебе помочь, учитель?
- Ни к чему... Молчи, я буду говорить, ты слушай. Их прислал Астерий Полибий...
Полибий! Астерий Многоживущий! Изменник, прельстивший когда-то простодушно-жадного Дедоя, бежавший в Конкордию и Степь, верный клеврет нечеловечески жестокого Авенезера Третьего, умершего от "Болезни Царей" и теперь вот странным образом воскресшего... и, значит, один из тех, кто подняли из гробов Мардонотавра...
- ...предлагал и мне встать с ними... Астерий нашел где-то Белого Льва... теперь он могуч, и мало кто в одиночку сможет... а если взойдет он со Львом в Башню Иракдемона... обретет власть над мирами немереную, с которой сам то ли справится... то ли нет... но не заботит его это...
Чародей перевел дыхание.
- Промедлил я... да и не сумел... старый. Теперь пусть Виссарион... за всех. Ему... передай... мое слово. И - главное... Кесаревну маленькую... это правда я спрятал. Хоть и говорил лжу. Погубил бы ее Астерий... Под Башней Ира... клемона... в Велесовой кузне... Моя Еванфия... с нею... в обиду не даст... Путь тебе ключарь Вит скажет... Кесаревна Белому Льву с рождения посвящена... он ее послушает, не Астерия... Сходи за девочкой... сейчас. Не медли. Сундук за зеркалом... открой. Там карты... ключи... Ни дня не медли, ни часа. Астерий уже... снова... ищет ее. А зеркало мое разбей. Разбей...
- Учитель, - сказал Алексей только для того, чтобы хоть что-то сказать. Услышанное не поддавалось разумению. - Учитель, что же будет теперь?
- Много бед... придет. Терпеть будем... беды. Терпеть. Ты вот что... слав... Ты ее сбереги. Никому не выдавай... даже кесарю самому... Слаб отец наш кесарь... духом слаб. А Виссарион умен... чересчур... боюсь я... переумничает он. Некстати я... попался... ну, знал Астерий, что делал...
- Учитель... - И Алексей вдруг заплакал - едва ли не впервые в своей памятью охваченной жизни.
- Прогневили мы Создателя, - сказал Домнин отчетливо. - Отцы наши и деды. Волком на друга смотрели. Вот мы и платим. Их долги. И платить будем еще. А все одно, отважник. Держаться надо. Мала Мелиора наша, а дорога, нет дороже... Что ж делать? Держаться надо. Пока живы. И когда мертвы. Ты надо мной не плачь. Слав. Не так уж далеко ухожу. Рядом буду. Зови.
- Да, - сказал Алексей. - Позову. За спиной опять возникли шаги.
- Ты, Апостол? - не оглядываясь, спросил Алексей.
- Я, старший, - голос Апостола был подавленный. - Там... это... все готово. Раздробили мы их...
- Зеркало не тронули?
- Не-а. Страшно...
- Правильно. Пойду я разобью. Железан где?
- Да... там... сморило его. Блюет.
- Я сейчас вернусь, учитель...
- Не застанешь. Ухожу. Прощай. За мной не спеши. Карты смотри внимательно. Они правду говорят. Но не подсказывают никогда. О-о...