И в уши Мурке ударило пронзительное завывание сирены.
Толчком распахнув дверь, девчонка метнулась в коридор. Сирена орала. Перекликались тревожные голоса, слышался топот ног. Преследователи были уже близко. Вот-вот они выбегут в коридор и увидят удирающую девчонку. Ноги Мурки разъехались на скользком линолеуме. С разбегу она шлепнулась на пузо, прокатилась по полу… и влетела точно в дырку, выпиленную в стене, что отделяла бухгалтерию ювелирной компании от магазинчика женской одежды.
Знакомые руки Кисоньки ухватили Мурку за запястья. Одним рывком вдернули прямо в примерочную кабинку. Вырезанный кусок пластика мгновенно прикрыл дыру. Слышно было, как по ту сторону тоненькой европанели грохочут ботинками охранники.
Кисонька наскоро запахнула свой ярко-голубой жакет, сгребла раскиданные по примерочной шмотки. Близняшки вихрем вымелись из примерочной.
– Вот эту кофточку, пожалуйста. – Сунув продавщице заранее приготовленные деньги, Кисонька рванула к выходу. Сестра неслась за ней.
Из распахнутых дверей ювелирного магазина уже выскакивали переполошенные охранники в камуфляже. Близняшки на полной скорости нырнули за угол.
– Ну что, получилось? – на бегу крикнула Кисонька.
– Получилось? – дрожащим от бешенства голосом переспросила Мурка. – Да этот бармаглот безрогий… Не явился! Вадька просто-напросто не пришел!
В этот самый момент точно напротив места событий «безрогий бармаглот» Вадька безнадежно покосился на часы. Вздохнул и перевел взгляд на искаженное яростью лицо милиционера в полковничьей форме.
– Признавайтесь, – с холодной угрозой цедил полковник, – лучше будет.
Глава II. Злоба, вредность, эгоизм порождают терроризм!
– Ну что вы на меня так смотрите? – устало поинтересовался Вадька в ответ на вперившиеся в него три обвиняющих взгляда. – Что я мог сделать?
– Ты! Да ты!.. – Мурка набрала полную грудь воздуха, собираясь высказаться насчет Вадькиного отсутствия, сорвавшего всю операцию. Но вдруг выдохнула и, сочувственно покосившись на друга, спросила: – Неужели опять?
– Опять, – уныло кивнул Вадька.
Мальчишка вошел в рабочую комнату детективного агентства «Белый гусь». Следом проскользнула Вадькина сестра Катька. Под мышкой у нее прятался большой белый гусь Евлампий Харлампиевич – символ, а также чрезвычайно ценный сотрудник агентства (о чем Катька никогда не забывала напоминать остальным компаньонам). Но сегодня Катька и ее гусь почему-то старались не лезть на глаза. Забились в уголок и сидели там, непривычно тихие и незаметные.
– Где на сей раз? – переглянувшись с сестрой, поинтересовалась Кисонька.
– Менты нам не говорят, – все так же уныло вздохнул Вадька. – Надеются, кто-нибудь случайно проговорится, кто знает – где на этот раз. А кто знает, тот и виноват.
– Я знаю, – вмешался Севка, пятый компаньон «Белого гуся». – В аптеке, от вашего лицея за углом. Я в маршрутке ехал и слышал, по радио передавали.
– «Жадность, злоба, эгоизм порождают терроризм!» Какая-то зараза забавляется, а у нас неприятности! – возмутился Вадька. – Вся прошлая неделя – сплошной дурдом! То позвонили, что в банке бомба заложена. Менты примчались, саперы, всех из банка вывели. Мы в окна целый день пялились, как они там взрывчатку ищут, – банк-то рядом с лицеем! Техники понаехало!.. И не нашли ничего! На следующий день опять звонок: бомба в учреждении «Строй чего-то там» – из нашего спортзала их подъезд видно. Почти сутки народ колотился – и снова ничего! Теперь вот аптека… И каждый раз менты весь лицей, с первоклашек начиная, в актовом зале запирают и по два-три часа трясут, как одну большую грушу!
– Чего говорят-то?
– А чего они могут сказать? «Страж порядка, приготовься, террорист, дрожи и бойся».