Директор издательства с молниеносной быстротой распустил складки по всему лбу и, бормоча что‑то себе под нос, начал быстро прикидывать на пальцах. Человек, который хотел, чтобы его называли издателем, окинул директора холодным взглядом и вернул кресло в исходное положение.
– Минимум семьсот пятьдесят тысяч. Вы понимаете? Три четверти миллиона. Как минимум. А может быть, в два раза больше.
Иенсен еще раз прочел письмо. Глянул на часы: 13.23.
Издатель продолжал:
– Мы издаем сто четыре журнала. Все они печатаются в этом доме. Их общий тираж превышает двадцать один миллион экземпляров. В неделю. И для нас самое главное – напечатать и разослать их без промедления.
Выражение его лица вдруг изменилось. Просветленный синий взор упал на Иенсена.
– В каждом доме нашей страны каждая семья ждет свой журнал. Наши журналы одинаково интересны для всех – для принцессы и для жены лесоруба, для крупнейшего общественного деятеля или деятельницы и для самых униженных и отверженных, если бы таковые у нас имелись, – словом, для всех.
И после короткой паузы:
– А дети, все эти милые малютки…
– Малютки?
– Да, девяносто восемь из наших журналов предназначены для детей.
– Серийные выпуски, – уточнил директор.
Блондин наградил директора неблагосклонным взором, и лицо у него снова изменилось. Досадливо повернувшись в кресле, он взглянул на Иенсена:
– Ну так как же?
– При всем моем почтении к этим доводам я настаиваю на эвакуации.
– Больше вы ничего не можете сказать? Чем же тогда, позвольте вас спросить, занимаются ваши люди?
– Ищут.
– И если бомба есть, они ее найдут?
– Это опытные люди, но у них слишком мало времени. Заряд взрывчатки нелегко обнаружить. Практически он может быть где угодно. Как только они найдут хоть что‑нибудь, мне доложат непосредственно сюда.
– У вас еще есть в запасе три четверти часа.
Иенсен взглянул на свои часы:
– Тридцать пять минут. Но даже если они найдут заряд, для того чтобы его обезвредить, потребуется дополнительное время.
– А если никакой бомбы вообще нет?
– Я все‑таки посоветовал бы очистить здание.
– Даже считая риск минимальным?
– Даже. Я допускаю, что угрозу могли не привести в исполнение, что ничего не случится. Но, к сожалению, нам известны и обратные примеры.
– Откуда?
– Из истории криминалистики.
Иенсен заложил руки за спину и качнулся на носках.
– Таково мое мнение как профессионала, – сказал он.
Издатель пристально поглядел на него.
– За какую сумму вы согласились бы изменить свое мнение? – спросил он.
Иенсен взглянул на него недоуменно.
Издатель, видимо, покорился судьбе.
* * *
– Это была только шутка, – мрачно пояснил он, затем спустил ноги с подлокотников, снова вернул кресло в исходное положение, уронил руки на стол и опустил голову на стиснутый левый кулак.
Потом он рывком выпрямился:
– Мы должны посоветоваться с моим кузеном, – и нажал кнопку внутреннего телефона.
Иенсен заметил время: 13.27.
Мужчина в шелковом галстуке как‑то бесшумно переместился в пространстве и, очутившись подле Иенсена, шепнул ему:
– С шефом, главным шефом, шефом всего треста, главой концерна.
Издатель что‑то промурлыкал в микрофон. Потом прижал трубку к уху и недружелюбно взглянул на шепчущихся. Нажал другую кнопку, пригнулся к микрофону и заговорил. Четко и деловито:
– Это комендант здания? Прикиньте, сколько времени уйдет на учебную пожарную тревогу.