Он не смотрел прямо на них, но краем глаза не упускал каждое их движение. Он изучил их с ног до головы, пока они не оказались в ста футах от него.
Неожиданно он замер. Эти четверо медленно разъехались. Один из них направился к нему. Дан видел его взгляд, устремленный на него, его сжатые губы, когда он закричал:
— Эй, законник!
В его голосе сквозила ненависть, которую смог легко различить Дан. Этот человек был мощного телосложения и немного неуклюжим. Все это заметил Дан, как и то, что его рука потянулась к револьверу.
На вопросы и споры не было времени. Дан отпрянул к крыльцу, понимая, что он один против четверых, но он был готов принять вызов.
Первая пуля пролетела в нескольких дюймах от него и неожиданно вся улица наполнилась движением так, как трое остальных начали дикую стрельбу.
Дан пригнулся, прицелился и выстрелил, но человек, в которого он целился, неожиданно рванулся у крыльцу салуна. Он услышал крик:
— Перекрой салун!
Дан выскочил из-за крыльца с револьвером в руке.
Он почувствовал удар пули в плечо и услышал крик:
— Джесси, добей этого проклятого шерифа!
Дан видел, как один из бандитов направил лошадь к нему. Уличный фонарь осветил его лицо, Дан увидел его злобное выражение и револьвер направленный на него.
Он бросился на землю, перекатился слыша свист пуль, приподнялся на локте и выстрелил. Его пуля угодила бандиту в грудь, он с вскриком выпал из седла.
— Он прикончил Джесси, Эд! — раздался крик на улице.
Дан видел, как бандит несколько раз дернулся на земле, потом резко перевернулся на спину и затих, широко раскинув руки, его лицо залила мертвенная бледность.
Остальные трое, со здоровяком во главе направили своих лошадей в сторону Дана. На крыльце салуна появились люди, но огонь бандитов заставлял их придерживаться укрытия. Другая сторона улицы была пустынна, ее освещал лишь слабый свет нескольких горящих окон. Шериф притаился и замер. У него не было укрытия, а если он бросится обратно за дома, то окажется под огнем трех бандитов.
У него не было выбора. Он чувствовал, как горело его плечо, но рана не мешала ему двигаться. Дан вскочил, дважды выстрелил, и бросился по улице, надеясь укрыться за корытом с водой, стоявшим в ста футах от участка. Он надеялся перевести там дыхание и осмотреться.
То, что эти четверо напали на него первыми, не смотря на его звезду и авторитет, значило, что у них были вполне определенные цели. Его лоб покрылся потом, он видел, как три бандита приближались к нему. Дан Скотт все еще находился на открытом пространстве, когда один из бандитов подъехал к лежащему неподвижно Джесси.
Дан прицелился и выстрелил, увидев, как этот бандит вылетел из седла, несколько раз перекатился и ударился в стену дома.
Двое оставшихся остановили лошадей и открыли стрельбу. Дан чувствовал, как мимо пролетали пули и ждал, что вот-вот одна из них попадет в него.
В этот момент распахнулись двери салуна и он увидел выскочившего Тома Хоррика с револьвером в руке, расталкивавшего горожан, собравшихся на крыльце. Дан почувствовал тревогу, перешедшую в облегчение, когда он увидел, что Хоррик стреляет в сторону бандитов.
Они развернулись и выстрелили в Хоррика, который хоть и находился под прикрытием крыльца, попал под их огонь.
Дан перезарядил револьвер и снова открыл огонь, что заставило бандитов отступить.
Здоровяк крикнул:
— Мы вернемся, шериф, ты увидишь! Ты убил моего брата!
Бандиты промчались по улице в нескольких ярдах от него, но его выстрелы не настигли цели.
Том Хоррик медленно поднялся на ноги, держась за грудь обоими руками, его револьвер остался лежать на земле. Дан поспешил к нему, увидев бледность на его лице и спросил:
— Ты сильно ранен, Хоррик?
— Они попали в меня дважды. Будь я проклят, я был слишком медлителен.