Просто нога немного онемела и все.
Лори больше не спорила с ним. Дан надел рубашку и потянулся за сапогами. Он осторожно одел их и улыбнулся.
— Прости, Лори, я просто не в себе.
— Да нет, ты в себе, — сказала она и вышла, вскинув голову.
Дан вытер пот со лба и потрогал повязку на своем плече. Потом он попробовал подвигать им и обнаружил, что боль слабее, чем он ожидал.
Он медленно прошел через комнату, в полную силу ступая на правую ногу, и когда дошел до ванны, его хромота была уже едва заметна.
Дан подтянул пояс с кобурой и направился в комнату, откуда доносились приглушенные голоса, один из них принадлежал доктору Уилсу Симпсону.
Прислонившись к косяку, Дан приветственно кивнул старому седому доктору. Потом он подошел к месту, где лежал Том Хоррик. Его лицо было серым, лоб прорезали глубокие морщины, потрескавшиеся губы были плотно сжаты, его глаза были закрыты и он тяжело дышал.
Симпсон вяло сказал:
— Он выживет, но он потерял много крови. Я думаю, что ему лучше не двигаться, мы обсуждали это с Лори, по крайней мере не сегодня.
Дан пристально посмотрел на Лори, она быстро отвернулась, сказав:
— Я приготовлю завтрак.
Дан сел на стул и сказал равнодушно:
— Он очень помог мне, док, и возможно спас мне жизнь.
— Я слышал, он единственный бросился на помощь.
— Все случилось неожиданно, — сказал Дан, хотя он не забыл того, как нерешительно топтались люди на крыльце салуна, когда он вступил в схватку с четырьмя бандитами.
Доктор Симпсон что-то пробурчал про себя и закрыл свой черный саквояж. Встав, он задумчиво посмотрел на Дана, потом в сторону кухни. Оттуда доносился звук гремящей посуды.
— Отдохни немного, Дан. Ты плохо выглядишь. Если ты хоть немного уважаешь мое мнение, я настаиваю на том, чтобы ты полежал пару дней.
— Я не могу, — ответил Дан.
— Копперфильд и Тренч охраняют твоего заключенного. Я ходил к нему перед тем, как прийти сюда. Он останется жив.
Дан потрогал свое плечо.
— Бандиты вернутся, сказал он.
— Я слышал. Сын Томпсонов видел, как они уезжали из города, кажется один из них был ранен.
— Я думаю, что ранил Эда Майна, — сказал Дан.
Симпсон внимательно посмотрел на него.
— Это война не для одиночки. Весь город должен подняться на твою защиту, иначе никто больше не захочет быть шерифом здесь.
Дан Скотт криво усмехнулся.
— Пока что, я сам еще на ногах.
— Как долго? — спросил доктор и вышел, когда в комнату вошла Лори с подносом. Она поставила его на стол и Дан увидел на нем яичницу с ветчиной для себя и дымящийся бульон для Хоррика. Лори сказала:
— Я должна его покормить.
Дан пожал плечами и начал есть. Лори посадила Тома и с трудом начала вливать бульон в его рот. Дан молча закончил завтрак, увидев его кружку пустой, Лари спросила:
— Еще кофе?
— Да.
Он снова замолчал. Один раз он поднял голову и хотел что-то сказать, но передумал. Вид Лори подсказывал ему, что она была расстроена тем, что он снова хотел заняться своей работой, оставив ее одну.
Дан встал, стряхнул крошки с рубашки и вытер рот салфеткой, которую она положила возле его тарелки. Подтянув кобуру, он сказал:
— Я должен идти.
— Тебе нужно отдохнуть.
— Нет. Бандиты вернуться, может не сегодня, но скоро. Эду Майну не терпится довести дело до конца.
Лори не сказала больше ни слова. Дан снял с вешалки шляпу и одел ее на голову. Он несколько мгновений смотрел на залитую солнцем улицу, потом сказал:
— Если сможешь, переведи его на нашу кровать. Он должен удобно лежать со своей простреленной грудью. Ты ложись на кушетку, а я останусь на ночь в конторе.
— Как хочешь, Дан, — сказала она, повернув голову, ее взгляд торжествовал. — Я слышала, что сказал доктор Симпсон. Это не только твое дело.