Он обладал всеми данными для этой
профессии, свидетельством чего был тот факт, что он три сезо-на подряд лихо отплясывал в ньюпортскомказино котильон,неизменно выступая в
первой, ведущей, паре, и даже в Лондоне заслужил репутацию превосходного танцора. У него были две слабости – гардении и генеалогия пэров, а во
всем остальном он отличался удивительным здра-вомыслием.
Мисс Вирджинии Е. Оутис шел шестнадцатый год. Это была стройная, грациозная, как лань, девочка с большими, ясными голубыми глазами. Она
прекрасно ездила верхом и однажды, уговорив старого лорда Билтона проскакать с ней два раза наперегонки вокруг Гайд-парка, пер-вая оказалась у
статуи Ахиллеса, обойдя лорда на своем пони на целых полтора корпуса, чем привела юного герцога Чеширского в такой восторг, что он немедленно
сделал ей предложение, а вечером того же дня, весь в слезах, был отослан своими опекунами обратно в Итон.
После Вирджинии шли двое братьев-близнецов, которых прозвали «звездно-полосатыми»,поскольку их без конца пороли, – очень славные мальчики, к
тому же единственные в семье убежденные республиканцы, если, конечно, не считать самого посланника.
От Кентервильского замка до ближайшей железнодорожной станции в Аскоте было целых семь миль, но мистер Оутис заблаговременно телеграфировал,
чтобы им выслали экипаж, и се-мья двинулась к замку в отличнейшем расположении духа. Стоял прекрасный июльский вечер, и воздух был напоен теплым
ароматом соснового бора. Время от времени до них доносилось нежное воркование лесной горлицы, упивавшейся своим собственным голосом; в
шелестящих зарослях папоротника то и дело мелькала пестрая грудь фазана. С высоких буков на них поглядывали белки, казавшиеся снизу совсем
крошечными, а притаившиеся в низкой поросли кролики, завидев их, удирали по мшистым кочкам, подергивая своими короткими белыми хвостиками.
Но как только они выехали на аллею, ведущую к Кентервильскому замку, небо вдруг заво-локло тучами и воздух сковала странная тишина. Над головой
у них бесшумно пролетела огром-ная стая грачей, и, когда они подъезжали к дому, большими, редкими каплями начал накрапы-вать дождь.
На ступеньках их поджидала опрятная старушка в черном шелковом платье, белом чепце и переднике. Это была миссис Амни, домоправительница, которую
миссис Оутис, по настоятель-ной просьбе леди Кентервиль, оставила в прежней должности. Она сделала глубокий реверанс перед каждым из членов
семьи и церемонно, по-старинному произнося слова, промолвила:
– Милости просим в Кентервильский замок!
Они вошли вслед за нею в дом и, миновав величественный холл в стиле тюдор, очутились в библиотеке – длинной и низкой комнате, обшитой черным
дубом, с большим витражом напротив двери. Здесь уже все было приготовлено к чаю. Сбросив с себя плащи и шали, они уселись за стол и, пока миссис
Амни разливала чай, принялись осматриваться вокруг.
Вдруг миссис Оутис заметила на полу возле камина потемневшее от времени красное пят-но и, не в состоянии себе объяснить, откуда оно могло
появиться, спросила у миссис Амни:
– Наверное, там было что-то пролито?
– Да, мадам, – ответила старая экономка приглушенным голосом, – на этом месте была пролита кровь.
– Какой ужас! – воскликнула миссис Оутис. – Мне вовсе не нужно, чтобы в моей гостиной были пятна крови. Пятно нужно сейчас же убрать!
Старушка улыбнулась и ответила все тем же таинственным полушепотом:
– Вы видите кровь леди Элеоноры де Кентервиль, убитой на этом самом месте в тысяча пятьсот семьдесят пятом году супругом своим сэром Саймоном де
Кентервилем.