– Смотрите! Он завязывается у шеи, а здесь капюшон на голову. И как в нем тепло! Никакой холод не страшен. А давайте прямо сегодня попробуем в них спать.
– В наших спальнях? – спросила Энн.
– Вот именно. Просто чтобы привыкнуть к ним. – К тому же Джордж была уверена, что спальный мешок в сто раз лучше любой кровати.
В ту ночь все четверо расположились на полу в своих комнатах в спальных мешках, подтвердив утром, что спать было очень удобно и тепло.
– Одно неудобство, – заметила Джордж, – Тимми все норовил залезть в мой мешок, а место в нем только для одного, да и без того жарко.
– Правда? А я думал, он всю ночь лежал на моих ногах, – сказал Джулиан. – От него надо запираться, а то никому спать не даст.
– По мне, пускай, – сказал Дик. – Но он, прежде чем уляжется окончательно, все ворочается и ворочается. Я тоже испытал это на себе прошлой ночью.
– Что поделаешь – привычка, – разъяснила Джордж. – Наследственная привычка, от диких предков. Когда-то дикие собаки ложились спать в кустах из жесткой поросли, ворочались и ворочались, пока не приминали растительность в удобное ложе. Нынешние собаки эту привычку унаследовали, хотя и нет нужды что-то приминать, устраивать гнездо.
– В общем, остается пожелать, чтобы Тимми забыл повадки своих предков и помнил, что он воспитанный пес, у которого будет свое спальное место, – сказал Дик. – У меня прямо весь живот в синяках от его лап после нынешней ночи.
– Ладно, не выдумывай, – перебила его Энн. – Эх, надоело ждать, скорей бы вторник!
И этот день наступил. Утро было солнечное, небо почти безоблачное.
– Видите, вон там маленькие облачка – признак отличной погоды, – объявил Джулиан. – Будем надеяться, что старый Лаффи не забыл, что мы сегодня отправляемся. Он должен быть здесь в десять утра. Берем сандвичи на всех. Мама считает, что Лаффи может забыть еду. Если не забудет, то мы и с его долей управимся, к тому же Тимми всегда наготове.
Тимми был возбужден не меньше ребят и девочек. Он всегда заранее чуял, когда должно было произойти что-то хорошее. Хвост непрерывно мотался туда-сюда, язык высунут. То и дело вертелся у всех под ногами, но никто против этого не возражал.
Мистер Лаффи приехал на полчаса позже, когда все уже решили, что он забыл заехать за ними. Он сидел сияющий за рулем своего большого старого автомобиля. Все дети его отлично знали – жил он неподалеку и частенько заглядывал поиграть в бридж с родителями.
– Привет! Привет! – закричал он. – Я вижу, все готовы! Молодцы! Грузите все на прицеп. Мои вещи уже там, но места полно. Кстати, я на всех взял сандвичей. Супруга посоветовала взять побольше.
– Ну, сегодня у нас будет большой пир, – сказал Дик, помогая Джулиану перетаскивать свернутые палатки и спальные мешки. Вскоре все было погружено, и Джулиан закрепил багаж веревками.
Они попрощались с наблюдавшими за погрузкой взрослыми и весело влезли в машину. Мистер Лаффи завел мотор, с диким грохотом включил первую передачу.
– Счастливого пути! – кричали взрослые, махая руками. Джулиан расслышал отдельно голос матери: – И чтоб на сей раз никаких кошмарных приключений!
– Не волнуйтесь! – успокоил ее мистер Лаффи добродушно. – Я прослежу, чтобы все было в порядке. На этих пустошах приключений быть не может. Всего вам наилучшего! Пока!
Машина тронулась с места, а дети еще некоторое время махали руками провожавшим.
– Пока! До свидания! Ура! Поехали! Машина выехала на дорогу, а за ней прыгал на ухабах прицеп. Каникулы начались!
НА ПУСТОШАХ
Мистер Лаффи был неважным водителем, ехал слишком быстро, на скорости резко поворачивал, и Джулиан то и дело оглядывался на прицеп, опасаясь, что все их пожитки вывалятся на очередном крутом повороте.