- Да? И какая?
- Я следую контракту. Я прислан в качестве ученого. Там не говориться, что я должен быть солдатом.
Дюк откинулся в кресле: - Взгляни получше на контракт, парень, раздел "специальные обязанности".
Я цитировал наизусть, научился этому в школе; Дюк поднял брови, но позволил продолжать: - "В дополнение, от работника может быть потребовано нанимателем в лице его/ее непосредственных или более высокопоставленных начальников выполнение любых специальных или единичных обязанностей, для которых он пригоден и должным образом подготовлен с помощью обучения, по природе или другим образом, и которые связаны или имеют отношение к основным обязанностям, как здесь описано..." - Дюк улыбнулся. Я продолжал: - "... за исключением случаев, когда эти обязанности находятся в прямом противоречии с целью данного контракта."
Дюк продолжал улыбаться: - Все верно, Маккарти - и обязанности, о которых я прошу, не находятся в прямом противоречии. Ты же не находишься в пределах действия раздела о "мирных целях"?
- Ну, не знаю.
- Нет, не находишься. Если б находился, тебя бы сюда не прислали. Каждый человек здесь выполняет два дела - свое собственное и уничтожение червей. Надо ли говорить, какое на первом месте?
Я медленно произнес: - И что это значит?
- Это значит, - сказал Дюк, - если миссия носит военный характер, то каждый является солдатом. Мы не можем позволить себе иметь бездельников. Мне нужен помощник. Хочешь изучать червей научись работать огнеметом.
- Ты так понимаешь "специальные обязанности"?
Он сказал спокойно: - Верно. Знаешь, я не могу приказать тебе, Маккарти. Любая операция, связанная с риском для жизни, должна быть совершенно добровольной. И это вовсе не старомодный тип добровольности, вроде: " я беру тебя, тебя и тебя". - Дюк поставил кофейную чашку. - Но я дам тебе время. До завтра. Если надумаешь, найди Шоти. Иначе, в пятницу улетишь на вертушке. Идет?
Я не ответил.
- Ты понял?
- Понял! - огрызнулся я.
- Хорошо. - Дюк встал. - Ты уже знаешь, на что идешь, Джим об этом нет вопросов. Поэтому кончай переживать и приступай к делу. У нас нет времени.
Он был прав и я это знал, но было нечестно так давить на меня.
Он понял мое молчание и покачал головой: - Брось, Джим. Ты не станешь более готовым, чем сейчас.
- Но я вообще не готов!
- Об этом и речь. Если бы был, не было бы нужды в разговоре. Так что... как?
Я поднял глаза.
- Да?
- Я боюсь, - признался я. - А если я струшу?
Дюк улыбнулся. - Есть очень простой способ узнать, не трусишь ли ты. Если да, тебя съедят. Все остальное - это успех. Запомни.
Он взял чашку, чтобы отнести на кухню. - Я скажу Шоти, чтобы ждал тебя. Надень чистое белье. - Потом он повернулся и ушел, оставив меня таращиться вслед.
4
По закону, я уже отслужил в армии.
Три года. Что-то около этого.
Вас автоматически зачисляли, когда вы появлялись на первом занятии по "глобальной этике", единственном обязательном курсе в высшей школе. Без окончания этого курса не давали диплома. И кроме того, что обнаруживалось только впоследствии - нельзя было закончить курс, не заслужив почетного увольнения. Все это было частью "Обязанностей Всеобщей Службы". Ура!
Инструктором был некто по имени Уайтлоу. О нем знали немногое. Здесь он был первый семестр. До нас, правда, доходили некоторые слухи - что однажды он ударил парнишку за разговорчики и сломал ему челюсть. Что его нельзя уволить. Что он проходил срочную службу в Пакистане - и все еще хранит уши мужчин и женщин, которых убил. Что он до сих пор участвует в некоторых сверхсекретных операциях и преподавание - лишь прикрытие. И тому подобное.
Когда я увидел его, то поверил всему.